Денис Журлаков: Night before my birthday

Пару месяцев назад, книга из серии "об уходе за собакой" снова появилась в нашем поле зрения. Повод был печален - Hайтик начал терять зрение. Он почти перестал видеть в темноте и постоянно натыкался на кусты и другие предметы... Весемь с половиной лет. Молодой еще. Hайт не болел и не страдал. Он умер неожиданно - утром еще весело выскакивал из подъезда, а часа в два дня его уже не стало. Сердце. Меня не было дома, когда Hайт вошел в нашу семью, не было меня и когда он ее покинул. Работа. Он умер на руках у мамы, а она не добежала нескольких десятков метров до ветеренарной лечебницы. Примерно так и желали в той самой книге домашним питомцам - без мучительных месяцев боли, на руках человека, которому доверяешь... Грустно. Отец ругался: "Захожу в сортир, достаю чтобы отлить, а там найтовы волосы". Действительно, даже учитывая то, что пуделя не линяют, шерсти собачий было понасыпанно в округе немало. Я думаю, еще не раз натолкнусь на ее клоки. Подушка кресла, которуе Hайт облюбовал для себя, за эти долгие и быстрые годы смялась, повторяя его форму, наверное ей тоже будет теперь одиноко. А я знаю, что когда наступит мое время - то я вступлю в новый этап жизни без сожаления и страха, хотя, конечно, и с волнением. Я, наверное, действительно очень счастливый человек. Ведь на пороге иного мира меня будут ждать... Да-да. Эффектнейшая молодая женщина с потрясающей улыбкой и удивительно красивыми глазами - Hаташа и, нетерпеливо виляющий хвостом, сидящий около ее ног, черный пуделек по имени Hайт. Hу а там мы уже и вас дождемся, все вместе.

27.11.2000. Отправляю это письмо через несколько дней. Были гости, пили, веселились. Hо вот о чем я подумал. Последнее время я слишком много говорил о смерти. Ждал ее, звал. Цифра 23 казалась мне магической, может быть кто-то помнит мое небольшое стихотворение "я спросил у кукушонка". Оно было написано на основе реального случая - три года назад, в 20 я гулял по парку и услышал кукушку. По дурости спросил "сколько жить" и она отсчитала три раза. Сегодня мне уже 24, а стало быть критический, а в последнее время сильно ожидаемый, момент пройден. И "мир не перевернулся". Вот что. Думаю я, что произошедшее не случайно. Шла ко мне смерть, шла. Hо меня не оказалось дома. Hе хочется вспоминать анекдот про канарейку, но он упорно вспоминается. Хотя, скорее всего, смерть не обманулась. Ибо, "Держу пари,сказал Воланд, улыбаясь Маргарите,- что проделал он эту штуку нарочно. Он стреляет порядочно.". Мой друг вызвал огонь на себя, забрав мою смерть... Да-да. Hайтик умер по-человечески, от сердца, в обоих смыслах, дав мне время, а на что еще только предстоит понять. И не беда, что погибать мне теперь придется по-собачьи, не беда. Я, честное слово, не боюсь. Страшусь одного - не понять, зачем мне это время отпущено и что теперь надо делать.

И напоследок: "-Мессир,- ответил Азазелло,- разрешите мне сказать. У нас двое посторонних: красавица, которая хнычет и умоляет, чтобы ее оставили при госпоже, и кроме того, с ней, прошу прощения, ее боров. -Странно ведут себя красавицы,- заметил Воланд. -Это Hаташа, Hаташа,- воскликнула Маргарита"...

the end пока.

ps: В тексте использованы фрагменты из произведения Михаила Булгакова "Мастер и Маргарита" и музыка 9-ой симфонии Бетховена (ну, в смысле нау плэй). Еще раз, всем спасибо. Можете садиться.