Крис Тейлор - Как «Звездные войны» покорили Вселенную. История создания легендарной киносаги

В третьем и самом полном из набросков «Возвращения Джедая», написанных в 1980-м, Лукас поставил пометку рядом с именем Леи. Это было в самом конце, в сцене празднования в деревне эвоков, после того как повстанцы уничтожили Звезду Смерти и победили Империю. Это было одно слово, которое окажет огромное влияние на всю франшизу: «Сестра!» – говорила пометка, восклицательный знак, вероятно, означал, что Лукас только что принял это решение.

Первый полноценный сценарий «Джедая» Лукас написал в одиночку – на этот раз не будет варианта от другого автора – в своей писательской башне в январе-феврале 1981-го. Люк узнает о родстве от Йоды, после чего об этом не говорится до конца сценария, где упоминается почти вскользь. На заднем плане мы видим, как Люк с ней разговаривает, а на переднем Хан качает головой: «Ее брат! Поверить не могу!»

В истории «Звездных войн» мало решений – включая решение сделать Джа-Джа Бинкса персонажем приквелов, – столь же противоречивых, как сделать Лею сестрой Люка. Это ведь был любовный треугольник, живший в сознании публики в течение шести лет. Фанаты смеялись, когда Лея целовала Люка «на удачу», прежде чем они прыгали на канате в «Звездных войнах», и аплодировали, когда она подарила Люку более долгий, более чувственный поцелуй в медицинском отсеке в «Империи». Теперь выяснялось, что фанаты, которые выступали за то, чтобы Люк и Лея оказались вместе, оказывается, выступали за инцест. Это решение, может, и давало определенный ответ на вопрос, кого выберет Лея – Люка или Хана, – но оно оставляло после себя неприятное послевкусие.

НАДО БЫЛО ВВЕСТИ В ФИЛЬМ ИМПЕРАТОРА, КОТОРЫЙ ПОЯВЛЯЛСЯ В ВИДЕ ГОЛОГРАММЫ В «ИМПЕРИИ», НО ЖДАЛ ЗА КУЛИСАМИ СВОЕГО ВЫХОДА В ЗАКЛЮЧИТЕЛЬНОМ АКТЕ.

Даже если оставить в стороне тему инцеста, сообщение о родстве Люка и Леи могло означать слишком много поворотов с родством для саги. Слова о том, что Вейдер – отец Люка, вызывали шок, новости о том, что Лея – сестра Люка, многих заставляли поморщиться. Даже Марк Хэмилл, ветеран пятидесяти эпизодов мыльной оперы «Больница», считал, что это слишком. «Я сказал: «да ладно», – вспоминает Хэмилл. – Это очень слабая попытка повторить эффект Вейдера». Он пошутил, что Боба Фетт должен снять шлем, чтобы Люк снова удивился: «Боже, это мама!»

Как долго Лукас обдумывал этот сюжетный поворот? В книге «Создание «Звездных войн» (2008) Ринзлер пытается выдвинуть теорию, что это началось, когда Лукас ненадолго превратил Люка Старкиллера в девушку, а потом обратно, прежде чем уйти в рассуждения о том, как часто близнецы встречаются в мифологии. Но это полностью игнорирует тот факт, что Лукас сказал Алану Дину Фостеру в 1975-м о второй книге, которую Фостер должен был написать: «Я хочу, чтобы в следующей книге Люк поцеловал принцессу». И он это сделал, к тому же они постоянно флиртовали. Фостер говорит, что если бы Лукас сам предполагал, кем окажется Лея, он много раз мог потребовать изменить это до выхода «Осколка кристалла власти». «Это делает книгу теперь несколько странной, – говорит Фостер. – Если бы он знал, что они окажутся братом и сестрой, он бы это так не оставил».

Но куда вероятнее, что Лукас пытался завершить все сюжетные линии, начатые в конце «Империи». Когда Люк слишком рано оставляет свое обучение искусству Джедая, чтобы помочь друзьям в Облачном городе, призрак Оби-Вана говорит, что он был «нашей последней надеждой», на что Йода отвечает: «Нет, есть другой». Лукас сказал, что эту строчку добавил просто так, чтобы зрители больше переживали за Люка: он не обязателен для сюжета! Однако и в разговорах с Брэкетт он упоминал сестру-близнеца, втайне учащуюся стать Джедаем «на другом краю вселенной». Блогер Майкл Камински предполагает, что сестра могла быть главным героем трилогии сиквелов – «Эпизодов VII, VIII и IX», – хотя Лукас позднее заявлял, что никогда не планировал сюжетов этих фильмов.

Слова Йоды о «другом» заинтересовали фанатов в 1980-м, и многие предполагали – в том числе и в разговорах с Марком Хэмиллом и другими, – что принцесса и была этим «другим». В конце концов, если посмотреть «Империю» несколько раз, то личность «другого» остается не единственной загадкой. Вот вам еще одна: как Лея, находившаяся на борту «Тысячелетнего сокола», улетавшего из Облачного города, смогла услышать Люка, держащегося за антенну, молящего о помощи. Очевидный ответ – Сила, конечно же, но тогда это дает повод считать, что Лея так же чувствительна к Силе, как и Люк, – и, возможно, у них больше общего, чем известно зрителям.