Евгений Игнатенко - Благодатный огонь

лет пятидесяти. Именно он был ответственным за кухню в то вре-

мя. Он выпекал хлеб и пироги, готовил обед и ужин.

– Здравствуйте, я Гриша.

Тарас в это время вынимал хлеб из печи.

– Гриша из Ростова? Привет! Давай, садись кушать – прого-

лодался, наверное, с дороги, – с улыбкой протянул Тарас.

– Я сначала в душ схожу.

– А… Ну, давай. Я тогда посуду пока мыть не буду, а то будешь

в холодной купаться…

«Боже, какие же здесь все хорошие», – размышлял Гриша,

который раньше только в семье мог чувствовать заботу и тепло.

Приняв душ, он прошел на кухню, где Тарас уже накрыл для

него стол.

– Садись, Гриша.

Гриша был удивлен таким обилием еды. Мясо в супе, да ещё

в таком обилии, и размеры порции поражали. Он думал, что здесь

питаются куда скромнее, перебиваются с хлеба на воду. А тут –

такое! Перебиваются… «с кур на уток».

«Куда я попал? – думал Гриша. – Может быть, я уже в раю?»

В тот момент Григорий даже не подозревал, каким трудом

этот «рай» даётся. Но он был счастлив…

После еды он попытался найти работу в Церкви. Выйдя во

двор, он подошел к Ярославу, беседующему у машины с Романом.

– Что я могу сделать?

– Отдыхай, ещё наработаешься, – с улыбкой ответил Роман.

– Завтра у нас служение, так что отдыхай, – поддержал Ярослав.

Гриша подошёл к Егору, который в это время возился с ре-

шеткой для окна.

– Куда решетка? – спросил Гриша.

– На окно в пасторскую. Давно говорю, что нужно сделать.

Вот сварил её, покрасил, но пришлось раму переделать, не под-

ходила на окно.

– Сам сварил? – удивился Гриша, видя качество работы.

– Да, сам. А что тут варить?

– Здорово! Красиво…

– Вот, покрасить осталось.

– Какой краской?

– Белой.

– Давайте, я покрашу.

– Отдыхай, потом покрасим. И чего ты меня на «вы» называ-

ешь? Тебе сколько лет?

– Тридцать.

– А я всего на семь лет старше. Я что, так старо выгляжу, что-

бы меня на «вы» называть?

– Да нет… Просто привычка. Так давай я всё же сейчас по-

крашу, – настаивал Гриша.

– Ну, если хочешь, покрась…

Они спустились в помещение новой Церкви, где хранились

инструмент и краска.

Обеспечив Гришу всем необходимым, Егор отправился в

душ, а тот тем временем с радостью приступил к работе.

На улице начало смеркаться. Во двор Церкви зашла молодая,

маленького роста женщина. Это была Наталья. Чёрные пряди во-

лос спускались ей на плечи, а голубые глаза изредка прикрывал

чёрный локон, который Наталья периодически поправляла своей

маленькой бледной рукой.

Гриша стоял у входа в старую Церковь, когда во двор зашла

Наталья.

– Добрый вечер, – с улыбкой сказал Гриша.

– Добрый… Как звать тебя? – спросила Наталья, протянув

ему руку.

– Гриша. А тебя? – пожал он руку Натальи.

– Наталья. Давно приехал?

– В 15:30. Ярослав с Юрой встретили…

– Я здесь, напротив Церкви, живу, у Антонины Ильиничны.

Уже больше месяца. А до этого здесь жила, в Церкви.

В это время Егор вышел из душа и увидел Гришу, беседую-

щего с Натальей:

– Привет, Наташа.

– Пойдем в братскую, посмотрим какой-нибудь фильм, –

предложил Егор Гришке.

– Приятно было познакомиться, – закончил Гриша разговор

с Натальей и пошёл в братскую с Егором.

Егор включил фильм «Остров» Павла Лунгина. Фильм шёл

уже минут тридцать, когда в братскую зашел, вернее, залетел,

Иван (среднего роста, 30 лет) и позвал:

– На ужин!

Первым, приговаривая «На ужин, на ужин!», подскочил Гав-

рила, высокий худощавый мужчина 42 лет. У него не было поло-

вины пальцев на руках и части ступней с пальцами. Он отморозил

их до приезда сюда, заснув пьяным на лавочке.

С довольным лицом он стал искать обувь под кроватью. Пута-

ясь в обуви, он метнулся в сторону выхода, на ходу обувая галоши.

Егор кинул ему вслед ботинок со словами:

– Куда побежал, кентавр?!

Все засмеялись и начали собираться на ужин.

После плотного ужина братья разбрелись: кто пошёл опять в

братскую, кто на улицу – общаться с приходящими на карусели.

Другие, в том числе и Гриша, остались в трапезной. Было уже

семь часов, когда обычно началась спевка. На неё приезжают те,

кто участвует в прославление по воскресеньям, во время служе-

ния. Как раз к этому времени вернулся с конференции и пастырь.

Общение у Гриши в тот вечер завязалось с женой дьякона

Виктора – Машей. У них, как оказалось, была одна общая про-