Дарт Вальтамский - Властелину ####ец ('Властелину дюже плохо')

ГЛАВА 4.

Облик легендарного Джонни Бензедрила отличался от того, как изображала его народная фантазия. Наиболее разительное отличие состояло в том, что голова у него была всего одна, да и та, по-видимому, не могла быть для Джонни предметом особой гордости - она была небольшая, лысая и не дюже зубастая. Во-вторых, облачен Страж Заходского Леса отнюдь не в шкуру бронтозавра, а в банальную куртку, хотя и пятнистую. Самое же поразительное было то, что он не бросился немедленно на обомлевшего было от страха хоббита, а продолжал сидеть где сидел, не обратив особого внимания на разрушенный гриб. Лицо его выражало блаженство, цзен-буддизм и близость к нирване, а глаза были мутными и не выражали ничего, кроме собственной их осоловелости.

- Трынь брынь бензедрил, - произнес Джонни мантру, по-прежнему глядя мимо хоббита куда-то в пустоту.

Фродо потихоньку осмелел и даже обошел Бензедрила вокруг, дабы удоставериться, что по части хвостов предания тоже врут. Эколог по-прежнему оставался бузучастным. Тогда Фродо дал переводчику-Сэму наладить с загадочным существом контакт. Продолжавшиеся около часа попытки робота не отвлекли отшельника от процесса созерцания Пустоты и Принципа. Приняв это за доказательство незнакомства существа ни с одним из миллионов известных роботу языков, СэмзипИО решил устанавливать контакт на более примитивном уровне, памятуя мнение древнего философа Карлы Маркса, что сознание просыпается в связи с трудовой деятельностью. Он принялся копать землю, периодически поясняя смысл происходящего словами: "работа", "робот", "работаю". При этом он попеременно указывал то на себя, то на разрываемую им землю. И вдруг, когда всякие попытки об'ясниться с ожившим фольклерным персонажем были оставлены, Джонни внезапно на чистом хоббитчьем языке безо всякого акцента произнес: "лес!" (и обвел рукой окружающее пространство), "лесник!" (ударив себя в грудь), "серю!". Сказав сие, он развел руками, словно бы говоря: "А вы чего от меня ждали?", и немедленно снова впал в нирвану.

Дальнейшие попытки из'ять Джонни из состояния блаженного небытия не увенчались успехом, и путники двинулись дальше. Тропинка постепенно исчезла, и кроны деревьев совершенно закрыли небо. Мрачные тучи кровососущих насекомых наполняли Заходский лес. Деревья смотрели так неприветливо, что того гляди сожрут.

Так и произошло. Один матерый зубастый лох мгновенно вскинул корнями, и все четверо путешественников оказались мгновенно схвачены. Впрочем, коварный брендизайк тут же растекся в лужицу, вытек из цепких лап растения и восстановил исходную форму на безопастном расстоянии. Фродо, с прозорливостью Штирлица, опознавшего лыжников, догадался, что находится в лапах триффида. Это означало неминуемый конец. Остальные растения с поляны стали сдвигаться к удачливому собрату в явной надежде разделить трапезу. Это заставило триффида поторопиться. К счастью для Фродо, первым в зубастое дупло был запихан не он, а металлический Пин2Д2. За выигранные секунды жизни Фродо вдруг озарила блестящая мысль.

- Сэм! - Заорал он вдруг не своим голосом, - Сэм! Ты же садовник!!!

Сэму не пришлось повторять дважды, он понял с полуслова. Счастливый крик возвестил о возвращении мастера к давно забытому творчеству. Секаторы рубанули смачно и с треском. Триффид от неожиданности выпустил Фродо, а держать Сэма было уже собственно и нечем. Но дорвавшийся садовник не унимался. Щепа летела в разные стороны. Триффид завыл, рванулся из последних сил, и Сэму бросился на грудь, но он успел в дупло воткнуть и там два раза повернуть свое оружье. Триффид завыл, рванулся из последних сил... Так повторилась раз десять. Приведенный в удовлетворявшее робота состояние, старый лох более всего напоминал фонарный столб (может быть, именно этот фонарный столб спустя столетия и был описан местным краеведом К.С. Льюисом в качестве главной достопримечательности леса). Увидев, как выглядит окультуренное растение, остальные триффиды перестали приближаться и начали, напротив, заметно пятиться. Но неутомимый садовник не дал поганцам далеко уйти.

Вероятно, случайный зритель этой сцены и был автором небезызвестного цикла саг о Железном Дровосеке и его друзьях. Не иначе, за девочку им был принят хоббит, а вот прообразом для Страшилы, вне всякого сомнения, послужил так и не переваренный на микроэлементы Пин2Д2, показавшийся из дупла как последняя отрыжка.

Долго бы еще удовлетворял садовник свою варварскую страсть к окультуриванию ланшавта, кабы от стоящего на весь лес треска не вышел из своего транса сам Джонни Бензедрил. В руках его была грозная железяка, напоминающая игрушечный меч, но большая и тяжелая. Вместе с Бензедрилом на поляну с гиканьем и матершиной ворвались какие-то гопники - не то лесные дикари, не то джоннины коллеги-экологи. Один из них был вооружен также игрушечным, но тоже необычайно страшным кистенем, а остальные - просто дубинами, обмотанными на конце какими-то тряпками, которые (дубины, а не тряпки!) они держали наподобии копий. Джонни немедленно начал командовать, как вернее взять браконьеров в клещи: