Дмитрий Быков - Отсрочка (стихи)

В новой топографии, где каждый

перекресток приглашает умереть...

М.Щербаков

1

Возвращенье на место любви через два

Долгих года, потраченных на

Забыванье примет, - но вода и трава

Неизменнее, чем времена.

По зеленой воде пароходик "Москва"

Проплывает, и плещет волна.

Там, на палубе, матери кутают чад

От вечерней прохлады речной,

И речные, нестрашные чайки кричат,

Демонстрируя нрав сволочной.

Полагаю, могло бы и мне полегчать

За два года надсады сплошной.

За два года дитя начинает болтать,

Лепетать, узнавая места,

И салага, уставший недели считать,

Превращается в деда-скота...

И вольно же мне было шататься опять

У быков Окружного моста!

И любовь моя, зная, что путь перекрыт

И ни входа, ни выхода нет,

То двухлетним ребенком рыдает навзрыд,

То ругается матом, как дед,

То трепещет, как путник в безвестном краю,

На пустынной дороге в отчизну свою

Наступающий в собственный след.

2

Присесть на теплые ступени,

На набережной, выбрав час;

Покрыв газетою колени,

Заветный разложить запас:

Три воблы, двух вареных раков;

Пригубить свежего пивка

И, с рыболовом покалякав,

Допить бутылку в два глотка.

Еще! еще! Печеньем тминным

Дополнить горький, дивный хлад,

Чтоб с полным, а не половинным

Блаженством помнить все подряд:

Как вкрадчив нежный цвет заката,

Как пахнет бурая вода...

На этом месте я когда-то

Прощался с милой навсегда.

Прохожие кривили рожи

При виде юного осла.

Хорош же был я! Боже, Боже,

Какую чушь она несла!

Вот тут, присев, она качала

Нетерпеливою ногой...

Другой бы с самого начала

Просек, что там давно другой,

Но я искал ходы, предлоги,

Хватал себя за волоса,

Прося у милой недотроги

Отсрочки хоть на полчаса...

И всякий раз на месте этом

Меня терзает прежний бред

Тем паче днем. Тем паче летом.

Хоть той любви и близко нет.

О, не со злости, не из мести

Меняю краску этих мест:

На карте, там, где черный крестик,

Я ставлю жирный красный крест!

Где прежде девкой сумасбродной

Я был осмеян, как сатир,

Я нынче "Балтикой" холодной

Справляю одинокий пир!

Чтоб всякий раз, случившись рядом,

Воображать не жалкий спор,

Не то, как под молящим взглядом

Подруга потупляла взор,

Но эти меркнущие воды,

И пива горькую струю,

И то, как хладный хмель свободы

Туманил голову мою.

* * *

Жаль мне тех, чья молодость попала

На эпоху перемен.

Место раскаленного металла

Заступает полимер.

Дружба мне не кажется опорой.

В мире все просторней, все тесней.

Хуже нет во всем совпасть с эпохой:

Можно сдохнуть вместе с ней.

В теплый желтый день брожу по парку

Октября двадцатого числа.

То ли жизнь моя пошла насмарку,

То ли просто молодость прошла.

Жаль, что я случился в этом месте

На исходе славных лет.

Жаль, что мы теперь стареем вместе:

Резонанс такой, что мочи нет.

Так пишу стихом нерасторопным,

Горько-едким, как осенний дым,

Слуцкого хореем пятистопным,

На одну стопу хромым.

Жалко бесполезного запала

И осеннего тепла.

Жаль мне тех, чья молодость пропала.

Жаль мне тех, чья молодость прошла.

* * *

Теперь тут жить нельзя. По крайней мере век

Сухой земле не видеть всхода.

На выжженную гладь крошится мелкий снег,

И воздух сладок, как свобода.

Что делать! Я люблю усталость эту, тишь,

Послевоенный отдых Бога.

Мы перешли рубеж - когда, не уследишь:

Всего случилось слишком много.

Превышен всяк предел скорбей, утрат, обид,

Победы лик обезображен,

Война окончена, ее исток забыт,

Ее итог уже неважен,

Погибшие в раю, зачинщики в аду,

Удел живых - пустое место...

Но не зови меня брататься: не пойду.

Ты все же из другого теста.

Ночь, дом без адреса, тринадцать на часах,

Среди миров звенят стаканы:

За пиршественный стол на общих небесах

Сошлись враждующие станы.

Казалось бы, теперь, в собрании теней,

Когда мы оба очутились

В подполье, на полях, в чистилище - верней,

В одном из тысячи чистилищ,

Казалось бы, теперь, в стране таких могил,

Такой переболевшей боли,

Перегоревших слез - и мы с тобой могли б

Пожать друг другу руки, что ли.

Но не зови меня брататься, визави,

Не нам пожатьем пачкать руки.

Казалось бы, теперь, когда у нас в крови

Безверия, стыда и скуки

Не меньше, чем допрежь - надежды и вины

И больше, чем гемоглобина,