Владимир Данченко: Психическая самозащита

астрального мира (см. гл.18), голоса неспособны

воздействовать на нас иначе, кроме как через воображение.

Наблюдать за их попытками убедить нас в своем всемогуществе

(и тем самым вовлечь в свою игру) довольно любопытно. Что

характерно, голоса используют при этом известный

пропагандистский прием: "Если вы хотите сделать ложь истиной,

повторяйте ее почаще".

Для страха перед голосами нет никаких причин; в них нет

ничего дурного за исключением упорных попыток манипулировать

человеком, то есть попыток заставить его реагировать на себя

определенным образом - эмоционально или поведенчески. В

манипуляции как таковой также нет ничего дурного - это

неявный принцип "нормальных" межличностных отношений. Однако

в случае с "враждебными голосами" мы сталкиваемся с

патологической, доведенной до абсурда жаждой абсолютной

"власти ради власти" над объектом манипуляции, - власти,

способной принудить его демонстрировать неадекватные формы

поведения.

Говорят, что враждебные голоса обладают огромной силой

внушения, противостоять которой очень трудно. Но чем

обусловлена эта сила? Голоса появляются внезапно и застают

перцепиента врасплох: он к "такому" не готов. Он не

соображает, что происходит, и совершенно не осведомлен о

своих "правах и обязанностях". Благодаря этому его попросту

обманывают. Используя фактор внезапности, а также

экстраординарность ситуации и растерянность перцепиента,

голоса с чисто цыганской методичностью приступают к

откровенному вымогательству неадекватности. Эти бесплотные

призраки грозят, требуют и обещают с искренним жаром сердца,

нимало не заботясь о том, что не в состоянии принести нам

какой-либо вред, что мы ничего им не должны, а они в свою

очередь, ничего не могут нам дать. Короче говоря, голоса

берут перцепиента "на испуг" - в этом и заключается вся сила

их внушения.

Апеллируя к возбужденному воображению перцепиента, голоса

неприкрыто пытаются добиться от него очевидной

неадекватности. Защита против такой патологической

манипуляции со стороны голосов, ведущей к явной

неадекватности поведения перцепиента, основана на опыте

сознавания механизмов нормальной манипуляции, которая исходит

от непосредственного социального окружения перцепиента и

ведет к "конвенциальным неадекватностям" в его поведении, то

есть неадекватностям, не выходящим за рамки общепринятой

"нормы", но нежелательным для него лично.

Не поддаваться на откровенную "патологическую манипуляцию"

голосов трудно лишь оттого, что она непривычна и шокирует

своим апломбом. Не поддаваться на "нормальную манипуляцию"

окружающих гораздо сложнее: она слишком привычна и, проникая

в нашу плоть и кровь, совершенно незаметна.

Обычно манипуляцией называют лишь особо нарочитые и

беспардонные попытки одного человека оперировать поведением и

восприятием другого человека. Если же человек попросту

оскорбляет нас (и если мы при этом оскорбляемся), мы как

правило не усматриваем в этом никакой манипуляции: мы ощущаем

лишь свои отрицательные эмоции. Мы видим только, что он

плохой, он сделал нам плохо (обижает, не уважает и т.д.), и

нам почти никогда не приходит в голову, что это ведь мы

реагируем на него, мы пляшем под его дудку, мы переживаем

навязанные им ненужные нам ("неадекватные") состояния или

даже, возможно, совершаем какие-то ненужные нам поступки

весьма сомнительной адекватности. Достаточно понаблюдать

схватку какой-нибудь пиратствующей старушки с желторотой

молодежью в общественном транспорте, чтобы понять, о чем идет

речь.

Манипуляция имеет место всякий раз, когда человек с чей-то

подачи вовлекается в какие-то нежелательные для себя

состояния или действия. По своей воле человек ни во что

подобное вовлекаться не станет, и если это произошло, значит

он на что-то купился, на что-то клюнул, значит произошла

манипуляция, - вне зависимости от того, насколько поймавший

его рыбак-манипулятор был сознателен в своих целях и

средствах.

На что мы покупаемся? Всяк покупается на свое*, это тема

отдельного разговора. Пытаясь обрести независимость от

манипуляции в обычных социальных контактах (на работе, дома,

в сфере обслуживания и т.д.) каждый обнаружит в себе те

струны, на которых играют его ближние. Он обнаружит и то, что