Александр Амзин - Чего хочет мужчина

Амзин Александр

Чего хочет мужчина

Рассказ

- Чай будешь? - Буду. - Пей. - Сейчас, ботинки сниму. Аня смотрит на меня и улыбается. Я стою на одной ноге в коридоре и пытаюсь развязать шнурки.

Мы не виделись две недели, и вот я пришёл, сволочь этакая. Я не чувствовал ссоры. Hикакого напряга, и даже не хочется разговаривать. Пить чай - это Аня хорошо придумала, правильно. Я вспомнил маленькую кухню, шестой этаж, эмалированный чайник с кипячёной водой, всегдашние сухари с изюмом. Знаете, что самое главное в сухарях? Изюм. Когда ты выковыриваешь последнюю изюминку, всё заканчивается. - О чём задумался. - О сухарях. - Тебе с сахаром? - Конечно. Ты смешная. Аня хмурится. - Почему? - Впервые вижу, чтобы перед разливкой чая фартук надевали. - Просто я чуть аккуратнее, чем некоторые. Поднимаю руки. В левой - сухарь. Она садится на табуретку, забирается с ногами - смешная привычка, если вдуматься. - Ты сегодня весёлый? - Ага. - Отчего? Зарплату дали? Знаете, за что я люблю Аньку? За её подколки. - Ага. Дали. - А я думала, что ко мне пришёл. - И это тоже. Дуется. - А ты без сахара пьёшь? - Всегда. Пора заметить. - Помнишь, мы раньше тоже красный чай пили? - Какой? - Hу, медный такой, это было на Кузнецком или недалеко. Мы там зашли в "Солёный бриз", это кафе экономило свет. Я не люблю яркий свет, хром и огромные витрины. - Когда мы сидим в этих витринах, мы являемся рекламным материалом. Мы олицетворяем собой скрытый рекламный бюджет. - А молча пить чай ты не умеешь? - Это неинтересно. Болтать намного интересней. Да, с этого разговора всё и началось. Мы пили горячий красный чай, сидели, и никуда не хотели сорваться. Три дня мы пили красный чай, и я сказал, что надо бы прошвырнуться в кино, например. Когда я говорю, что надо бы прошвырнуться в кино, то чувствую себя Полиграф Полиграфовичем, тот всё время рвался в цирк. Я сказал об этом Ане, она внимательно и с пониманием выслушала, а потом не выдержала - засмеялась. Смеётся она замечательно. Когда мы в метро встретились, она только улыбалась и резала слова в короткие нераспространённые предложения. Я поставил целью рассмешить эту девушку любой ценой. Псих, одним словом. Полюбуйтесь. Белые, будто светящиеся, зубы. Костюм цвета сливочного мороженого. Аделаида. Все дела. - Ты не похож на Анпилова, - говорит. - А при чём тут Анпилов? У меня приятель есть, он через двух человек Анпилова знает, и вовсе тот не Полиграф, в смысле, Анпилов. Раньше был, по крайней мере. - Ты всегда так с девушками разговариваешь? - А что случилось? - Да нет, ничего. Давай ещё поговорим о политике, а потом ты расскажешь о курсе доллара и синхрофазотроне. Она закипала, а я этого сразу не увидел. Только заглянул в чашку и понял, что еле притронулся к красному чаю. Это я только через две недели понял, что не спросил её о чём-то важном, что мы не встречались целый день, а сейчас вот встретились, и я не смог построить заинтересованную морду. В мыслях я иногда отлетал очень далеко глядел в красный чай, прислушивался к разговорам вокруг, прикрывал глаза на секунду, и вдыхал фирменный "Бриз" - эти ребята сделали в некурящем секторе повесили кондиционер с "морской" добавкой, и иногда он плевался в нашу дымную сторону свежим воздухом. Каждый день, я приходил домой и первым делом снимал пропахшую дымом джинсовку. Я люблю носить летними вечерами тонкие и не очень свитера - так они тоже стали памятниками табачной индустрии. Таким образом я, некурящий, умел маскироваться среди других людей, которые. Точка. Меня толкнули. Аня. Встревожена. - Ты заснул, что ли? Вот чёрт, всегда со мной так. Задумаюсь, вспомню что-нибудь, отлечу, а потом окружающие дёргаются. Я встряхнулся, проверил, сколько у меня осталось энтузиазма, и с энтузиазмом выпалил: - Слушай, а о чём мы разговариваем? - Всё хорошо? - Да, Ань. Я просто задумался - вот ты помнишь, о чём мы обычно разговариваем? Она обиделась. - Я всё помню. - Всё важное, ты хочешь сказать? - Hет, вообще всё. - К примеру? - Я тебе что, Hестор? - А я вот помню только про UK. - Про что? Про UK. Великобританию с Большим Беном. Сейчас расскажу. Где-то в "Плейбое" писали, что у одного судьи возникла проблема с подростком - тот себе сделал татуировку на руке. FUCK. Судья потребовал свести татуировку. Ему сказали, что государству это встанет в 800 долларов. И тогда судья принял соломоново решение. Он сказал: - Даю 400, и он станет фанатом UK. - Смешно, - качает головой Аня. - Я это не запомнила. Я тоже, но говорить, что прочитал это сегодня - не буду.