Андрей Емельянов - Пустынная

Люди медлили, смотрели злыми глазами на отца и меня из-под густых бровей. И тогда отец прошептал мне:

- Слово... скажи им Слово.

Я хотел, Господи, как я хотел сказать Слово. Единственное Слово, которое я знаю. Слово, ради которого я живу. Hо я не смог. Страх сильней меня.

Один из них, один из этих людей, внезапно рассмеялся и зашипел грубым и низким голосом:

- Сумасшедший, хватайте его, он сумасшедший.

И они все сразу бросились на нас.

Я замер в руке отца. Все... Все произошло быстро.

Отец кинул меня назад, через плечо и с ревом, которого никогда еще не слышала Пустыня, кинулся на них. Я слышал крики и звуки глухих ударов, а затем все тот же низкий голос прорычал:

- Понесли его. Быстрей.

Так я остался один, Господи. Так я предал отца моего и потерял его в бескрайних песках. Hо, я клянусь, Господи, я больше никогда не убоюсь никого и ничего, я смогу. Я обещаю... Только спаси меня. Возьми меня с собой и я стану Твоей карающей дланью, разящей всех врагов твоих. Услышь меня, пока не поздно. Приди за мной и да будет так...

Шаги. Еле слышные, мягкие шаги на пыльной дороге. Hеужели это ты? Hеужели ты... услышал меня? Я здесь, Господи, здесь. И мой гнев со мной, и стыд. Я готов.

* * *

Один переход тому назад Странник убил троих дикарей, которые так и не успели понять, откуда к ним пришла смерть. Когда последний из них рухнул под ударом боевого молота, Странник заглянул в старую закопченную кастрюлю, стоявшую на углях, и поморщился. Человечина... Мерзко и пусто. Хотя что еще можно было ожидать от встреч в Пустыне? Да. Странник тяжело вздохнул.

Мысли. В последнее время от них никуда не скрыться. И кажется, что всю вечность придется идти по этой дороге, петляющей среди песков и думать, думать... И все больше сгибаться под невидимым грузом.

Внезапно он заметил в жухлой траве нечто. Подойдя поближе и наклонившись, он разглядел револьвер. Смазка. Ухоженный... Странник поднял его, подбросил на руке приятную тяжесть и теплоту нагретого солнцем железа. Заглянул в пустой барабан, пожал плечами и уже на ходу засунул револьвер за пояс.

Он знал - оружие не любит темноты.

1.06.2001