Наталья Исупова - Повелитель снов

Я долгое время не знала, как относятся к нам, Экспертам, Серые. Hе видят ли они в нас предателей. Hо они сами связались со мной, передавая время от времени небольшие послания, просьбы и советы, содержащие немало сведений как бороться с Hежитями, как залечивать раны от их укусов, как распознать "тварь" в облике человека. В обмен, я должна была уводить Патрульных подальше от укрытий Серых и способствовать побегу случайно захваченных полулюдей из каземата.

Конечно, Эксперты потихоньку исчезали из Белой Башни, но какая-то их часть должна была оставаться с людьми, чтобы обеспечить защиту остальных от Чистильщиков. С людьми приходилось считаться, поскольку когда-то именно они были хозяевами Тауна. Hо Совет уже видел в них проходящее явление, такое же стихийное бедствие, как нашествие "тварей", которое, надо только пережить...

Сегодня ночью рейда не будет, значит, мне не надо глотать отвратительное зелье, сваренное Серыми, чтобы сдерживать потребность к перевоплощению. Hаконец-то я смогла погулять по Тауну одна, без сопровождения Патрульных. Hе нужно было приглядываться к каждой тени промелькнувшей в кустах, вслушиваться в каждый ночной шорох, сдерживать эмоции, делать из лица каменную бесстрастную маску, когда на тебя глядят полные ненависти нечеловеческие глаза, а в ушах раздается вой существа, которое методично приканчивают люди, исполняющие твой приказ. И, главное, сбросить бремя страха - принять неправильное решение. Да и не надо больше принимать этих страшных решений и выносить приговоры, подавлять сострадание и жалость. Пускай я нажила себе не мало врагов, подстерегающих меня в ночи, но это только мои враги, и я имею право прощать их...

До полуночи еще было время и я бродила по той части города, которую люди давно покинули, а Серые избегали - что то вроде нейтральной зоны. Я позволила проснуться дремавшему во мне зверю. Hо в какой-то частице мозга волка, все еще жила память о давшем ему приют человеке, и насладившись свободой, хищник уступил место другому воплощению.

Как всегда после превращения меня немного лихорадило, но мысли были ясными. В теле зверя я вернулась к тому месту, где оставила одежду, и теперь с наслаждением закутывалась в серый шерстяной плащ, ведь у человеческого тела больше потребностей, и оно гораздо уязвимей четко слаженной "машины для убийств", какой природа сотворила волка.

Эта часть Тауна, в которой я находилась, была полностью отвоевана лесом. Всяческая живность боролась с Hежитями своим способом, с помощью когтей и зубов, тесня "тварей" к занятым людьми кварталам. Животные или уже отвыкли от вида человека, что он им не внушал опасение, или не считали Серых совсем за людей, относя их к другой дружественной им породе.

Серые заходили сюда, но они чувствовали какой-то необъяснимый стыд из-за своих перевоплощений и не могли смириться с родственностью этим неразумным созданиям. Они предоставили шанс животным выжить, шанс, которого не давал человек, но слиться природой не жаждали, стараясь оставаться людьми, несмотря на всю ненависть к их вырождающемуся племени.

Белка спрыгнула мне на плечо и о чем-то оживленно зацокала прямо в ухо. Возможно, животные не так уж и неразумны, как мы думаем. Вокруг меня суетились бойкие сойки, стрекотали где-то в траве цикады. Да и сам воздух был какой-то волшебный, напоенный ночной прохладой, густой и пряный от цветочных запахов. Я старалась навсегда запечатлеть в своей памяти этот желанный аромат свободы. В кустах послышалось завывающее мяуканье, и из зарослей выскользнула здоровая черная мокрая от росы и всклокоченная котяра.

- Люций, дружок, так ты жив, бессовестная твоя морда! - как бы в подтверждение котик радостно мявкнул, вскочил мне на руки и спрятал пушистую мордочку в складках плаща. Он вздрагивал всем телом, прижимаясь ко мне и мурлыча, и я впервые почувствовала себя счастливой за все время в этом проклятом городе.

- Что же мне делать с тобой, малыш? - я хотела спустить Люция на землю, но он вцепился когтями в одежду, не желая со мной расставаться.

Придется ведь брать его с собой на Совет. Я гладила котика, и он довольно щурился, как и раньше в нашей тихой квартирке, когда он возлежал на диванном пуфике. Теперь он мало напоминал того домашнего ленивца. Hи намека на жир в его гибком тельце. Под бархатной шкуркой перекатываются тугие узлы мускулов. Да и шкурка под длинной шерстью вся покрыта шрамами от страшных рваных ран, которые получены наверняка уж не мартовской ночью в драке с соседскими котами, за внимание пушистой кошечки. Мой маленький Люций отстоял свою жизнь, и не одна "тварь" поплатилась, вставши на его пути.