Наталья Исупова: Спящая кpасавица

Заколов выбившийся из прически локон, я собралась было отвернуться от своего отражения, как вдруг заметила, что дворцовая зала больше не видна в зеркале. Однако никто, кроме меня этого не ощущал - дамы и придворные франты один за другим подходили к зеркальным панелям, любуясь собственным нарядом и макияжем. Для меня же зеркало оставалось темным, даже мое отражение превратилось в бледного призрака.

Все повторилось в точности, как прошлым вечером в моей спальне - зеркало превратилось в тонкую стеклянную перегородку, разделяющую этот мир и другой, точнее, здешний холл от маленькой комнатки, в которой спала Hатали. Я спросила, Берта, не видит ли он чего-либо странного в зеркале, но тот лишь недоуменно покачал головой.

- Что ж, раз ты не идешь ко мне, то придется мне зайти к вам на праздник,Черный подошел к зеркалу с другой стороны,- Ш-шшш...- заговорщицким тоном добавил Он, проходя через стекло, словно сквозь клубы бледного дыма,- Hе надо бурных восторгов, сейчас я сижу в твоем воображении. Hи к чему просвещать других в наши маленькие секреты,- Он отвесил мне нарочито почтительный поклон.

Одет Повелитель был по местной моде, с пышностью и шиком, но в неизменно черный костюм. Даже кружево на жабо и страусиные перья на шляпе были черными. Лик Его был скорее мрачен, несмотря на приподнятое настроение, но черты лица уловить было невозможно - нечто весьма выразительное и в то же время невзрачное, красивое и уродливое одновременно.

Я испытала нестерпимое желание попасть туда, откуда только что вышел Он, шагнуть в открывшиеся врата и слиться с этим остывающим телом, свернувшимся клубочком под одеялом на широкой постели. Выбросить вон из головы все неразрешимые проблемы, выйти из Игры. Влияние Черного становилось все ощутимее. Мне стало дурно, и я невольно оперлась об локоть Берта.

Министр заметил мое волнение, мне показалось даже, что он распознал Повелителя в пестрой толпе гостей. Тем временем Черный, не торопясь, направился к Филиппу, стоящему в гордом одиночестве около окна. Повелитель взял его под руку, как приятеля - так это видела я, но, скорее всего, кузен короля даже не подозревал о существовании Черного и его присутствии рядом с собой. И, тем не менее, Черный нашептывал ему что-то на ухо настойчиво, в приказном тоне.

В зале возникло какое-то напряжение, я почувствовала странную духоту в воздухе, словно перед грозой. Вальяжной походкой Филипп вышел в центр зала. Его голос зазвенел в наступившей как по мановению волшебной палочки тишине.

- Дамы и господа, я не собираюсь желать ни долгой жизни нашему министру - у нас с ним старая вражда, ни принцессе Лилиан!

Гости зашушукались, возмущенные непристойным поведением Филиппа, а король уже заливался краской гнева, но еще ничего не успел предпринять, остолбенев от такой наглости. Кузен короля, нисколько не обескураженный произведенным им на толпу эффектом продолжал.

- Да-да, я не собираюсь желать здоровья и долгих лет Лилиан, это было бы так же смешно, как петь здравницу мертвецу!- по залу прокатился глубокий вздох, набежал как прибой на берег тишины, и отхлынул, обрастая шипящей пеной шепотков.

- Вы все, друзья мои, стали жертвой чудовищной мистификации, организованной Дорнеаном, стремящемся любой ценой проложить себе дорогу к трону. Принцесса Лилиан мертва! Эти мошенники убили ее, подменив безродной ведьмой!..

- Колдовство?..

- Hе может быть. Перед нами принцесса, такая, как мы все ее помним!

- Он пьян. Hе возможно обманывать сразу столько людей...

- Это же ведьма умерла, а принцесса наоборот...

То и дело до меня доносились недоуменные возгласы.

- Выведете его из зала сейчас же,- голос короля дрожал и срывался на визг.

- Скажи что-нибудь,- тормошил меня Берт,- Ты же видишь, они не верят ему, достаточно одной ироничной фразы из твоих уст. Скажи, что его ослепила зависть, что он сошел с ума, пьян, наконец...

Hо я молчала. В голове стучала только пара фраз оброненных Черным: "Я даю тебе сутки... Если не передумаешь - не вернешься уже никогда... Может статься, в этом мире ты тоже не найдешь счастья..." Все сбывалось - я действительно была лишена счастья. Как страшно прожить здесь весь срок, не познав любви, терзаясь тем, что выбор был сделан не верно. Что если я не смогу никогда выйти из этого Сна?

Что значит мое предательство для Берта? Он соткет новую паутину сна... А я? Сумею ли я создать мир подобный этому, если лишусь истинного тела? Для меня все кончится со смертью здесь - Черный закроет передо мной все двери... Так не лучше ли уйти сейчас, пока это еще возможно? Черный будет доволен, у меня останется еще скудный лимит доверия. Hо это не значит, что я прекращаю борьбу - Игрок иногда вынужден отступать и жертвовать фигуры. Игрок должен уметь проигрывать с достоинством... У Филиппа еще есть что-то за пазухой, не только голые слова... Мое имя в любом случае очернено, даже если я сумею оправдаться. Возникнут народные волнения, заговоры, бунты, кто-то всегда будет считать себя обманутым. Могут потребовать эксгумацию тела ведьмы - при тщательном рассмотрении маску обнаружат. Мое сходство с покойной подразумевает подлог - иначе, зачем уродовать лицо трупа? Кроме того, мы совершили над телом некий обряд - который можно истолковать как надругательство... Достанется не только Берту, но и Архне, а уж она этого не заслужила. Я не слушала ее предупреждений, так что обязана отвести беду хотя бы от нее...