Лина Кариченская: Картина

Что это было? Сон наяву? Галлюцинация? Он смотрел на картину. Они стояли перед ним как живые, эти пятеро солдат, словно пришедших из разных эпох, чтобы понять, что они наделали. Слева с краю русоволосый мужчина в разрубленной спереди кольчуге и посеревшей от грязи вышитой рубахе: где она, та, что вышивала ему эту рубаху? Он так стиснул зубы, что тени легли над желваками еще больше подчеркнув и без того выпирающие скулы. Боевой топор лежал у него под ногами, втоптанный в грязь его сапогом. Рядом с ним - стриженный мальчишка лет восемнадцати в пятнистой полевой форме. Его тонкие губы так изогнулись, словно он хотел крикнуть: - Мама! - и проснуться. Чуть позади высокий мужчина скомкал в горсти широкополую панаму цвета хаки. Его гимнастерка пахла пыльным горячим ветром и песком пустыни. А эта лошадь в луче света, словно само небо приподняло ее на ладонь, и всадник, вскинувший руку в немом призыве. И блеск вороненой стали, и кривая усмешка на лице убийцы, и - нет, ему не показалось - дужка наушников у него над ухом... - Как называется картина? Она обернулась, улыбнулась. - Картина называется "Остановитесь!" - Почему вы запрятали ее так далеко, к самой стене? - Я не люблю ее. Помолчав, подошла ближе, нахмурилась. - Здесь все не так. Вот посмотрите, - и указала на солдат. - Почему они так спокойны, словно им стало легче. - Это от того, что они прозрели. - А этот всадник, неужели он не понимает - войны ему не остановить? А погибший - он словно спит... Эта картина не удалась мне. Я хотела нарисовать боль, страх, ненависть, смерть, отчаяние и бессмысленность всего этого! Hо для этого нужно поранить собственную душу, а я не смогла. Он снова посмотрел на картину. Да, она, конечно, права. Ей не удалось уродливое лицо войны, вместо этого она написала тонкий прозрачный лик Hадежды. Картины часто начинают жить своей жизнью - сказал он. - С этим нужно смириться. - Знаю, - тряхнула она головой. - Hо не хочу. Они еще немного постояли рядом. В мастерской сгущался сумрак: был вечер, садилось солнце. - А знаете, - сказала она вдруг, - она мне все же очень дорога. Ради этой картины я когда-то давно научилась рисовать.

10-18 мая 2000, 20001.