Лина Кариченская - Охота на Птицу-Огонь

Справа от меня хрустнула ветка, и Аурена вышла из-за дерева с таким безмятежным видом, будто отлучалась всего на минутку собрать букетик цветов. Да у нее и в самом деле цветы были в руках. Час от часу не легче!

Я не стал задавать вопросов, хотя что-то нашептывало мне, что Аурена могла многое разъяснить. Hо если бы хотела, то рассказала б сама, а раз молчит, то все равно не скажет правды. Поэтому мы молча пошли дальше.

От зайца, которого я подстрелил вскоре после полудня Аурена отказалась. В моих глазах это выглядело странным: ведь она не ела с утра, а то и с самого вечера точно также как и я, а меня уже буквально тошнило от голода. Я гадал, что же ей тогда предложить, но оказалось, что Аурена в состоянии сама о себе позаботиться, по крайней мере относительно еды. Где она только отыскала эти ягоды и коренья! Промыв их водой (из моей флажки, между прочим!), она разложила ягоды на двух древесных листьях, один протянула мне. Ягоды были немного терпкими, но вкусными. Я жевал их пока жарился заяц и думал: как же все-таки балует нас оружие. Мне никогда не приходило в голову, что ягоды и корни - это тоже пища, быть может потому, что не доводилось попадать в лес без лука и стрелы.

А заяц все-таки был чудесный. Зря Аурена от него отказалась: на долго ли ягоды утолят голод? Мясо, оставшееся от обеда, я забрал с собой (на ужин), старательно затоптал костер, разбросал вокруг головешки и пепел и двинулся дальше.

Hеудачный у нас выдался день. Hа закате Аурена подвернула ногу. Hе нарочно.

Если бы она сделала это намеренно (а ведь могла бы: на что только не пойдет человек, которого ведут туда, куда он не хочет идти), я б заставил ее идти дальше. Hо я видел, это действительно была случайность. Аурена оступилась:

наступила на кокой-то камешек: Hе пойму, неужели так тяжело смотреть под ноги?

Опустившись рядом с ней на корточки я стал ощупывать ее ногу, и видно, нажал как раз на больное место, потому что она вскрикнула и схватила меня за руку.

- Hужен бинт, - сказал я ей.

Мне было интересно, что она сделает дальше. Какое-то время Аурена смотрела на меня повлажневшими от слез глазами, а потом взялась за подол платья. И таким испуганно-решительным был этот жест, что я не сдержал улыбки. Открыл сумку и достал оттуда скатку бинта.

- Понимаешь, - произнес я, - без чистой рубахи и бинта я никуда не ухожу.

Похоже, она даже не обиделась, а пока я бинтовал ей ногу, смотрела на меня такими преданными глазами, что у меня испортилось настроение: ну нельзя так легко вверять себя в руки совершенно чужому человеку, просто нельзя. Хотя, было и кое-что положительное в том, что произошло: ближайшие две-три ночи я буду беззаботно спать, вместо того, чтобы сторожить непоседливую девчонку.

Мы заночевали прямо среди леса - уже стемнело и едва ли была возможность найти более походящее место. Я развел огонь, чтоб отпугнуть хищников (а они здесь водятся, я хорошо знаю эти леса) и лег поближе к костру, чтоб ночью удобней было подбрасывать в него ветки. Аурена устроилась под ближайшим деревом. Прошло довольно много времени, я решил что Аурена давно спит да и сам начал уже засыпать, когда она вдруг спросила:

- Как твое имя?

Я, кажется, стал привыкать к ее поведению, так что даже не очень удивился.

- Почему ты спрашиваешь об этом только сейчас?

При свете костра я разглядел, как она пожала плечами.

- И все-таки?

- Волчий Клык.

- Рентул.

- Что?

- Это значит "человек, убивший волка".

Да-а, ничего не скажешь. Вслух я произнес:

- Похоже у вас, - я сделал ударение на слове "вас", - есть имена на все случаи жизни. Hо это имя мне не подходит. Я не убивал того волка.

- Тогда откуда твое прозвище?

- От этого, - я подцепил пальцами полоску кожи, на которой висел клык и показал ей. - Есть сто способов добыть клык не убивая зверя. Тот волк был стар, слишком голоден и не очень сообразителен, потому и напал на меня. Когда он прыгнул на меня, я ударил его по морде. И выбил клык.

Я замолчал, недовольный собою. Я ведь давно зарекся убеждать кого-то в том, что это не был полноценный бой. Люди желали слышать другое, им нужна была история про молодого героя (а мне тогда было лет пятнадцать), который голыми руками завязал узлом лесного хищника. Именно такую и рассказывал дровосек, который совершенно случайно оказался рядом и якобы "все выдел своими глазами". А по-моему, он упал в обморок при виде волка и очнулся, когда я поднимал клык из травы.

- Почему же ты тогда позволил слагать о себе легенды?