Сергей Коколов: Старые-старые сказки

Ребенок... Внезапно я представил ее маленькой девчушкой, босоногой, с двумя смешными косичками на аккуратной головке, пахнущей молоком, присыпками и всевозможными запахами детства, хлопающей большущими наивными глазищами, и запустившей миниатюрный кукольный пальчик в не менее миниатюрный носик.

Хоп!

- Hу вот ты и ребенок! -прошептал я, не веря глазам своим.

- Перестань дурачит..., - пропищала Томочка детским голосочком.

Hаступила тридцатисекундная пауза - женушка удивленно, с недоверием рассматривала свои малюсенькие ножки (ножки, которыми она так гордилась, ножки, приковывавшие взгляды прохожих, вызывавшие восхищение мужской половины и завистливые взгляды женской), кукольные ручки. Она помчалась к зеркалу но зеркало висело слишком высоко, так высоко, что ее ростика не хватало...

- Алексей! - взвизгнула Тома. - Я маленькая!? - в голосе привкус недоверия смешанного с возмущением. Я совсем-совсем ребенок, - совершенно уже по детски закончила она и заплакала.

- Алексей! - угроза в детских устах звучала крайне нелепо. Это ты, все ты. Сделай меня большой!

- А зачем? - резонно спросил я. ТАКОЙ ты мне больше нравишься...

Дверной звонок остановил мои словоизлияния (а я то грешным делом подумал, что вдоволь поиздеваюсь над женушкой, после чего, естественно вернув ее в нормальное состояние, произнесу нечто следущее: "Знаешь Томочка, если ты еще раз будешь меня пилить, ругать, и т.д. и т.п., то я со своей стороны превращу тебя в... кстати во что ты хочешь быть превращенной в следующий раз?").

В комнату вбежал наш ребенок. Ребенок Ира протянул:

- Пааап!

- Ааааа! - передразнил я ее.

- А мама дома?

- Дома, - ответил я, и взял маму Тому, по-видимому прибывающую в состоянии транса, на руки.

- Это м...мама? - недоверчиво произнес ребенок.

- Это м...мама! - эхом вторил я.

- H...но м...мама б...большая, - заикаясь сказал, никогда до этого не заикавшийся ребенок Ирка.

"Хм..., - подумал я,- Большая... Интересно, а какой будет Ирка лет через... двадцать".

- Ой! Ойеееей! Мамочки мои! Ой, - сыпал междометиями и возгласами ребенок. Поччемму я ттаккая ог...огромная. Мне наверно лет... пятьдесят?

- Hу ты хватила. - Всего-то тридцать. - обиделся я.

- Это все он, - полюбуйся на своего папочку, - подала голос Тома, - и вообще, почему это ты держишь меня на руках? После свадьбы - ни разу не носил, а теперь... Обрадовался! Пусти счас же!

- Ой, папка! Какой ты у меня, - Иркины глаза распахнулись и смотрели восторженно и удивленно, - можно я пойду погуляю? А? Hу можно, пааап, а?

Я признался себе, что слышать детский вопрос из уст взрослой женщины (боже какая красивая у меня (будет?) дочь!) нелепо, или, по крайней мере, непривычно.

- Спроси у мамы, - решил я, как обычно снять с себя груз ответственности.

- Мааам, можно мне пой...- Ирка захлебнулась последним словом и взирала с высоты своего роста (около метра семидесяти) на малюсенькую девчушку лет трех-четырех (хм...свою мать?). Та, в свою очередь, задрав голову смотрела на огромную дочь.

- H...да, - произнес я.

- Что н...да? - возмутилась жена. Такое ощущение, что тебе на все напле...

- Цыц, - пригрозил я ("откуда такая нежность?), - в угол поставлю! Счас, исправлю все.

Дверной звонок нарушил мои благие намерения. В гости при(тащилась)шла родная мамочка моей женушки, проще говоря теща.

- Здравствуйте мои дорогие. Где мой Ирусик? - начала та в своем стиле. Ирочка, роднуля... Я купила щеночка, такого, как ты хотела - длинноухого и лохматого.

"Вот, только щенка нам и не хватало" - подумал я.

- Мама, мама, где ты,- отчего-то волнуясь запричитала жена.

- Что ты сделал с МОЕЙ мамой, - пытаясь быть грозной продолжила Тома.

- Какой красивый щеночек, - ребенок Ира прибежал вприпрыжку, отчего мебель в квартире заходила, словно от землетрясения.

- Что ты носишься, как маленьк..., - я осекся на последнем слове, вспомнив, что телом тридцатилетней женщины управляет мозг десятилетнего ребенка.

- Ой, да здесь сразу два щеночка..., - продолжала восторгаться дочь-акселератка.

- Один из них - бабушка, - не удержался я от злорадства, чувствуя, как в широкую штанину купленных недавно брюк впились маленькие, но очень острые зубки лопоухого щенка.

- Лучше бы тебе кошку подарили, - проворчал я, стараясь по возможности не слишком грубо отшить наглого щен... вернее кошку - рыжую, пушистую кошку, которая все еще дергала меня за штанину.

Тут, откуда-то из-за угла, выскочил породистый охотничий щенок (видимо его купила теща) и помчался за кошкой, вернее за b%i%), которая вдруг превратилась в кошку.