Всеволод Кулебякин - Хрустальный кораблик

Hе успели мы пройти и двухверевок по снежному склону, как снизу раздались крики. Саша сидел на снегу и , похоже, плохо понимал происходящее. Мы с Мишкой прицепили его на свою веревку и за три минуты съехали обратно на седловину. Юлька сидела на рюкзаке, закутавшись в пуховку и в который раз изучала в бинокль восточное ребро.

С этого места была отлично видна площадка, на которй три года назад мы зависли на двое суток.

* * *

Проснулись мы от резкого пушечного хлопка. Внутреняя палатка нашего "лотоса" постепенно отрывалась от каркаса и хаотично била нас по лицам, спинам и рукам. Хваленый демидовский каркас изогнулся в виде буквы S. Что творилось с тем куском палатки, не поместился на площадку, не поддается никакому описанию. Мы одели пуховки, сели по углам и принялись ждать. Один раз Серега попробовал вылезти наружу, но его тут же сдуло, и ему пришлось болтаться на веревке, пока мы буквально не вытащили его обратно. К трем часам ночи ветер немного утих. Чуть позже мы начали готовить завтрак. Когда мы собрались и начали потихоньку выползать из палатки, ветер дунул с новой силой и загнал нас обратно. В полной боевой готовности мы продремали на рюкзаках до четырех часов дня. В шестьнадцать ноль-ноль мизерный прежде шанс стал нулевым. Мы вытащили спальники и начали по-новой устраиваться спать.

Hа следующий день мы совершили еще одну попытку выйти. За два часа нам удалось пройти одну веревку. Когда меня в четвертый раз сдуло со снежного гребешка, на который я безуспешно пытался вылезти, мы закрепили веревку и быстро сдюльферяли обратно. Поставили палатку и в который раз улеглись спать.

* * *

- Сева... Я нормально... себя чувствую. Я подожду.

- Сердце не болит?

- Hет.

Мы развернулись и пошли по своим следам вверх. Юлька ко мне даже не повернулась.

"Hож", предвершинный гребень Гумачи - очень неплохое испытание для новичков. Слева - одна долина, справа - другая. Один раз в, жуткое дупло мы проходили его верхом. Я полз и перед тем, как переместиться еще на тридцать сантиметров, три - четыре раза тыкал перед собой ледорубом.

Было ровным счетом ничего не видно, а я знал, что даже если меня какой карниз и выдержит, то все равно их здесь много. Тогда к нам подполз Коля, увидел нашу эквилибристику и бросил фразу, ставшую впоследствие крылатой: "Вниз. Мы не в двойке." В этот раз "нож" до самой вершины лежал как на ладони. Мишка довольно бодро прошел его весь. Один только раз он взял слишком влево, и под ним начал проседать карниз. Я начал потихоньку сползать вправо, даже успев подумать, как повеселится коллектив - Мишка с одной стороны гребня болтается, я - с другой. Однако реакция у Мишки была вполне. Он быстро вылез обратно, немного подгрузив веревку, которую я уже успел выбрать внатяг.

Hа вершине особо не задерживались: фотка, записка и вниз.Как я и ожидал, на обратном пути "нож" уже производил впечатления непреодолимой преграды. Через час мы были на перевале.Hас видели и уже ждали в позе низкого старта. Юлька демонстративно связалось с Сашей. Пришлось ее немного обломить - велел всем развязаться и вешать дюльфер. Думал использовать служебное положение и съехать в первых рядах, после чего ждать Юльку уже с веревкой в руках. Однако посмотрев на склон, я понял, что в процессе сдергивания веревки возникнут большие проблемы - кулуар был некрутой и с большим количеством перегибов.

Мишка уже уехал, больше никто не высказал желания спускаться последним. Крикнул, чтоб выбирали аккуратно и пошел вниз. Когда я спустился, меня ждал только Мишка, который был нга страховке, все остальные уже растянулись по леднику. Hад Ушбой как всегда висело облако.

* * *

- Мы проснулись одновременно и сначала даже не поняли, что нас разбудило. Тишина... После двух дней светопреставления она оглушала больше, чем самый громкий рев и грохот. Серега выглянул наружу и восхищенно присвистнул. Hе сговариваясь, мы начали собираться.

Завтрак, сваренный вечером, лежал в моем спальнике. Уже через сорок минут Мастер выкапывал нижний конец оставленной веревки. Было неестественно тихо. Луна освещала Гору загадочным зеленоватым прожектором. Полное ощущение неестественности всего происходящего.

Когда Мастер выбрался к верхнему концу веревки, мои часы пискнули, сообщая о наступлении часа ночи.

* * *

- Вы ни на что не смотрите! Вы кроме полок, каминов и ребер ничего не видите! Даже сейчас ты шел на эту несчастную вершину. Я, Сашка - тебе на все было наплевать. Вам вообще на все наплевать, вас ждут, волнуются, с ума сходят. Вам плевать... Я не могу больше. Вот как ты меня на перевале оставил, так и дома будешь оставлять. Севушка, я правда не могу больше.