Рубен Макаров - Бег песка

20.

встречи с женой меня кастрируют. вчера снова шантажировала. сын, когда я привез его от бабушки, быстро срыл на балкон и застрял, пытаясь извлечь оттуда подаренный на прошлой неделе дедом велик. я и жена остались в прихожей. поговорить. многие мои вещи, книги, документы остались здесь. сначала жена не отдавала их, представляя себя в роли золушки, отделяющей зерна от плевел. свое от моего. теперь, когда попросил пенсионное свидетельство, чтобы устроится на работу, сказала, что отдаст после того, как продам автомобиль и верну ей половину денег. таинственна женская душа, но тайны женских калькуляций не иду с ней ни в какое сравнение. почему-то делению подлежит только то, что осталось у меня. - если у меня не будет работы, то ты не сможешь получать от меня деньги на дроньку. - значит не смогу. твою мать, но они же тебе нужны! псих. саданул дверью так, что восемнадцатиэтажный дом чуть не сложился как картонная коробка. после последнего такого разговора с критическим перечнем моих личных качеств я поехал сшибать бордюры. яйцерезка (c) кен кизи.

21.

с в. мы познакомились в октябре в сочи. в бывшем цековском санатории русь. на pr-акции моего заказчика. увидев ее, домашнюю, светлую и как-то наивно таинственную, в первый день, я профетически отчетливо представил ход событий. сначала мы просто перекинемся несколькими фразами. потом за суетой не случится времени даже выпить кофе. и лишь перед отъездом останется какая-нибудь оказия провести вместе пару часов. так и вышло. в последний день, часа за четыре до самолета, нам удалось настроиться на одну волну и договориться махнуть на гору ахун. водитель маршрутки оказался настолько любезен, что раскидав пассажиров по маршруту, за пару лишних сотен повез нас в горы по бесконечному серпантину, рассказывая о том, что раньше здесь проходили сочинские ралли. ровно до того случая, пока один экипаж не снес с трассы - вот прямо здесь, на повороте - молодую пару. они как раз на следующий день должны были пожениться. я с пониманием кивал. водитель предложил подождать. оставался час. - погоди, как ты к траве относишься. может, рванем, и пойдете? поднялись на башню. ветер рвал крышу. я обнял в. сзади, чтобы прикрыть от порывов. горы окрест были расцвечены со сдержанностью на грани истерического срыва. небо почти целиком было заложено сурово-серыми тучами. а на адлер, километрах в двадцати пяти от нас, сквозь огромную прореху лился солнечный свет, будто указывая, что именно там. там! спасаясь от пронизывающего ветра, мы спустились в кафе. во внушительном каменном зале стояли в ряды длинные столы с лавками, позволяющие вмещать любые по ширине сочинские и свадьбы. глинтвейн нам сварили в медных кофейных джезве. и ничего не было вкуснее того глинтвейна. двойное сиденье у выхода уже занял какой-то попутчик, и мы устроились сзади, друг напротив друга. так и мы и поехали вниз с ахуна, сомкнувшись взглядами, с блаженными лицами. когда попутчик вышел, мы перебрались, я обнял ее и вдохнул запах волос. на полдороги к подножью по радио заиграла road to mandalay робби уильямса.

everything i touched was golden everything i loved got broken on the road to mandalay every mistake i've ever made has been rehashed and then replayed as i got lost along the way

за окнами сочинской маршрутки - слепой осенний дождь, вспышки солнца, мелькание искрящейся листвы. глупость, попса. и счастье. банальное и верное. впору было останавливать мгновенье. неумолимо приближался санаторий русь. случайно я увез с собой в москву два ключа от номера. мы с в. там даже не спали вместе. но все равно - романтично. при новой встрече я отдал ей один. в обыкновенном фашизме рома есть реплика про сентиментальность вождей третьего рейха. я сентиментален, вероятно, как все вожди третьего рейха вместе взятые. в субботу мы с дронькой смотрели monsters inc., я плакал в потемках зрительного зала. включат свет, думал я, сделаю вид, что от смеха. теперь road to mandalay по радио не крутят, поэтому случайно зацепившись за нее ухом где-нибудь у метро или в магазине, вдруг останавливаюсь и слушаю до конца или пока не оборвут.

22.

: во время очередной попытки вспоминания сна понял, что за последнее время несколько раз меня окликали по старому нику - омон ра. ночью. во сне. кто-то стучится в icq. не вспомню кто. - слушай, ра, а сколько надо открутить ушей на морде, чтобы получить тысячу оригинальных юзеров? : мать обложилась медицинскими справочниками, читает про новый дронькин диагноз. как будто чтением что-то изменишь. показывает мне. - это страшно, то что у дроньки. это страшно. у матери паника. я не хочу говорить об этом. выписываю ключевые слова из энциклопедии на клочок бумаги и быстро ухожу. это не страшно. с этим надо жить. просто жить и научить с этим жить сына. : быть можно дельным человеком. какая славная казнь! каждый раз, когда мне нужны маникюрные ножницы, я открываю дверцу серванта, за которой они, золенгеновские, из франкфурта. порой кажется, как только кину в жж последнюю часть рассказа, - дзинь будильник отправит минутную стрелку на 12, оживет мобильник и веселый голосок скажет: - привет. ты закончил обещанный рассказ обо мне? пятерка! полагаю, это случится в воскресенье.