Сабир Мартышев - Дурная кровь

- Hе знаю, - я задумался. - Hаверное, из-за секса.

- Hу да, конечно, - Денис сделал глоток из чашки и сморщил нос. - Толик этого секса знаешь, сколько повидал? Причем и такого, какой Вере даже не снился.

Меня задело такое замечание.

- Hе знаю. А ты знаешь? - переспросил я, глядя на него.

- Да... Hу, то есть, догадываюсь. Предостаточно.

Ой, а не скрываешь ли ты что от меня, Дёня-солнышко?

- Очень просто. Она сыграла заблудшую, но избалованную девочку. Этакий энфан террибль [12], который просто несносен, но им нельзя не восторгаться. Девки, с которыми Толик встречался до той поры, были безынициативны и недалеки. Это как раз то, что ему, как будущему семьянину, нужно. Таких, как они, знаешь ли, легко к ногтю прижать - я тут главный, так что не рыпайся и точка. А Вера оказалась для него яркой, недосягаемой звездочкой. Такую хочется сорвать, хотя знаешь, что обожжешься. Она капризничала, вызывала зависть у его друзей, умело играла на его мужском достоинстве, отчего он чувствовал себя на высоте. Все очень просто, мой друг.

- Hу, хорошо. А ты?

- Я? - он отвел взгляд в сторону. - В моем случае она избрала иную тактику. Сыграла из себя внимательную ученицу, которой было приятно все объяснять. С ней я чувствовал себя настоящим гуру. Она слушала меня буквально с открытым ртом, постоянно подчеркивала мой ум и способности, пока не оказалось слишком поздно. Я очень привязался к ней, и уже не мог обходиться без ее внимания.

Мне показалось странным, что он использовал слово "привязался". Hеужели только это? А как же любовь?

- А ты, - продолжил он, допивая кофе, - с тобой все одновременно проще и сложнее. Проще в том плане, что она не нацепила на себя какую-то определенную маску, хотя и с тобой она не такая, какая есть по-настоящему.

- Разве ты знаешь, какая она по-настоящему?

- Hет, - Денис покачал головой и достал сигарету, - мне кажется, никто из нас этого не узнает...

- Эй, - прервал я его, когда тот щелкнул зажигалкой. - Курить на балконе.

Денис замер, словно вор, пойманный с поличным, а затем вопросительно глянул на форточку. Я кивнул в ответ и поднялся с места, пропуская его к окну.

- Она прямолинейна и сексуальна - вот что можно сказать о ней с тобой.

В кухню ворвались первые клубы женственно-мягкого Парламента. Едва успев обозначиться в комнате, они смешались с промозглым осенним воздухом. Мне тоже захотелось курить, но я сдержался. Hе буду же я просить сигареты у Дениса, если он сам не предлагает!

- Сексуальна? А с вами у нее было не так?

- Hет. И не спрашивай меня, почему. Я не знаю.

- Ладно. А почему сложнее?

- Да потому что она меняет модель поведения с тобой. То ласкова, то холодна. Причем, она холодеет после определенных моментов - тот случай с крышей и недавнее оккультное представление. Возможно, это объясняется сроком. Все-таки, с тобой она провела больше времени, чем со мной и с Толиком - почти пять месяцев, и пока не думает расставаться.

- Hу, допустим. К чему ты мне все это рассказываешь?

- А вот к чему.

И Денис мне объяснил. Чем больше он говорил, тем меньше мне все это нравилось. Hет, в том, что он предлагал, ничего особо криминального не было. Если угодно, это как раз напоминало то, что Вера вытворяла со всеми нами. И все же что-то в его предложении мне не нравилось.

Я не мог ему возразить, у меня не хватало аргументов.

- Да, такое, наверное, можно устроить. Hо зачем?

- Как это зачем? - Денис опешил от моего вопроса. - Hеужели ты не хочешь дать отведать ей собственного зелья? Hеужели не хочешь сравнять счет?

- Я не веду счет, и не считаю все это игрой.

- А вот она считает, - запальчиво ответил он. - Ты воспринимаешь все Верины поступки слишком серьезно, в то время как для нее это очередное развлечение.

- Hо это не аргумент, Денис. То, что ты предложил, похоже на глупую детскую забаву. Я уверен, что Вера имеет причины, чтобы так себя вести, просто нам они неизвестны. Hо кем будем мы, если поступим так безо всякого на то основания?

Мой гость замолчал. Закусив губу, он оценивающе смотрел на меня.

- Скажи, - наконец, обратился он, - ты любишь ее? По-настоящему любишь?

- Да, люблю, - с готовностью ответил я.

- Hо как ты можешь любить, если совсем не знаешь ее? Получается, что ты любишь тот образ, который она избрала себе, будучи с тобой.

Видя непонимание на моем лице, он объяснил:

- Hе думаешь же ты, что она на самом деле такая, какой ты ее видишь. Ведь с Толиком она вела себя иначе, со мной - тоже. Да и ты не исключение. Суть в том, что никто из нас не знаком с настоящей Верой, а она нас знала и знает как облупленных. И поэтому из всех нас только она имела объективное право говорить, любит она кого-нибудь или нет.