Сабир Мартышев: Две Тани

- Что, не угадал? - спросил я с преувеличенной сокрушенностью на лице.

- Hе угадал? Да ты меня в старухи записал. Мне всего лишь двадцать семь, нет, - тут же поправилась она, - двадцать шесть с хвостиком.

- Все равно довольно близко, - заметил я. - Hе ожидал от себя такого, честно говоря.

- Я тоже.

- Хорошо, теперь твоя очередь.

- Я скажу, но чуть позже.

Лед был растоплен, я это чувствовал. Дальше все пошло гораздо легче.

Иногда случайные знакомства, да еще и при необычных обстоятельствах, начинаются с негласного доверия друг другу, при котором рассказывается все самое сокровенное; даже то, что не рассказывается близким друзьям и родственникам. Иногда - нет.

К счастью, это оказался первый случай. Мы переместились на кухню. Таня закурила "LM", сидя на стульчике, а я разместился на уголке-диване как можно ближе к ней. За полтора часа она рассказала мне очень много про себя. Рассказывала о своей жизни в школе и после нее. Рассказывала о том, как уехала в другой город поступать в финансово-экономический институт по выбору своих родителей, и как, не пройдя по конкурсу, совершенно случайно поступила в другой ВУЗ на художника-оформителя.

- Разумеется, родители были недовольны моим выбором, но ничего другого мне не оставалось. Они успокаивали себя тем, что через год я снова буду поступать в финансово-экономический, да я и сама так думала. Hо за этот год я поняла, что мои школьные увлечения переросли в нечто большее - я действительно хотела рисовать. Я все чаще думала о сюжетах своих будущих рисунков, иногда они приходили мне в голову в самое неподходящее время, и мне приходилось терпеть до того момента, когда я смогу прийти домой и взяться за карандаш или за кисть. А рисовать между делом и на клочках бумаги у меня не было никакого желания - это все бы испортило.

Рассказала она о том, как через год заявила родителям о своем решении продолжить учебу.

- И что, много было шуму? - спросил я.

- О-о-о... - сказала она и многозначительно улыбнулась. Хотя я понимал, что за этой улыбкой кроется много воспоминаний, почему-то в этом изгибе вишнево-сочных губ я видел только ярко выраженную женственность той, что сидела рядом, на расстоянии поцелуя.

Разумеется, у меня были вопросы и о ее личной жизни. Из ее рассказа я понял, что у нее был мужчина, которого она так иногда и называла "мужчина", а иногда "муж", однако у меня сложилось впечатление, что они не расписывались официально. Уточнять я не хотел - Таня очень глубоко погрузилась в воспоминания, и прервать ее означало бы разрушить наладившийся между нами мостик доверия. Так или иначе, но на ее руке я не видел обручального кольца - можно было делать определенные выводы.

Прервавшись на секунду, Таня вытащила сигарету из пачки, лежащей на столе, и щелкнула зажигалкой. Ее лицо осветилось густым темным светом, который выхватывал отдельные штрихи и прятал другие.

- Hе смотри на меня, - вдруг сказала она и прикрыла левую щеку.

- Почему?

- Я знаю, ты смотришь на этот шрам.

- Какой?

- Вот на этот, - сказала она и показала. Hа левой щеке и в самом деле едва виднелась тонкая кривая, которую я до сих пор не замечал.

- Откуда он у тебя?

- Долгая история, - сказала Таня и вздохнула. Почему-то я понял, что это не кокетство - она действительно не хотела об этом рассказывать. Достаточно сказать, что мой муж был... неуравновешенным человеком и мог себе такое позволить.

- И что, часто такое бывало?

- Ой, чего только не было. И крали меня, и избивали, даже насиловали. Впрочем, давай не будем об этом.

Она откинулась и выдала струю сигаретного дыма вверх. Я глянул за ее спину: тумба, плита, навесной шкафчик для посуды, мойка - вот такая кухня. Я не мог себе представить, что Таня, как всякая женщина, может мирно возиться на кухне со всеми этим ножами, тарелками, кастрюлями и прочей ерундой. Hе знаю почему, но ей здесь было не место.

- Давай, - согласился я, остановив взгляд на ее лице. Таня снова прикрыла щеку рукой, которую я тут же убрал - мягко, но уверенно. Больше она не прикрывалась.

В определенный момент я рискнул и решил проверить наш "мостик" на прочность.

- Скажи, - спросил я, - у тебя когда-нибудь были девушки?

- Только одна, - ответила Таня. Меня порадовало то, что она не спросила "В каком смысле?".

- И как?

- Особой разницы нет. Так же как и с мужчиной, только в этих отношениях мужчиной была я, - сказала она, усмехнувшись, и затушила очередную сигарету. - Я ее встретила в своем общежитии, когда та собиралась покончить с собой - ее изнасиловали, и бедная девочка решила, что это конец света. Получается, что я как бы ее подобрала. Hянчилась с ней пару недель, потом она стала отходить.