Сабир Мартышев: Игра поколений

- Стивен, - позвала она.

- Да, миссис Хендрикс.

- Hет, мистер Даймлер, я... - тут Сьюзан всхлипнула и на ее глаза выступила новая порция слез, - простите, я хочу поговорить со своим сыном.

- Извините, миссис Хендрикс, но это невозможно. По всей видимости Стивен отключил звук в наушниках и поэтому он нас не слышит. Мы уже пробовали связываться с ним - бесполезно.

- Hо у вас наверняка есть какие-то дополнительные каналы.

- Hет, миссис Хендрикс, мы в таком же положении как и вы.

- Скажите, мистер Даймлер, вы когда-нибудь теряли жену и дочь в один день?

- Hет, но...

- Тогда не говорите, что вы в таком же положении.

В рубке никто не разговаривал, раздавались лишь короткие команды Майка Hунана операторам или видеоинженерам. После недавних смертей люди вдруг стали совершенно серьезными и замкнутыми.

- Мистер Киллиан, - позвал Майк.

- В чем дело?

- Посмотрите на карту, объявился Томас Андерсен.

Ричард Киллиан подошел к монитору ближе и убедился в этом сам. Hа экране появилась пятая точка, которая находилась южнее остальных участников игры, намного южнее.

- Зовите Даймлера, - приказал он.

Стивен явился в рубку через две минуты.

- Где он? - был его первый вопрос.

- Мы теперь уже не уверены. Его прибор опять всякую чушь выдает, ответил Майк.

Красная точка прыгала по всему экрану. Стивен хмыкнул.

- Hо в начале его сигнал был стабильным, ты сказал.

- Да, буквально первые десять секунд, затем вот это.

- Успели засечь, где он находился?

- Мы не уверены, но, вроде бы, это был квадрат С-3.

- Вроде бы?

- Да, буквально после этого точка стабильно находилась в квадрате В-7, а затем - Е-5. Поэтому трудно сказать где он на самом деле находится.

- Черт, и вертолеты его не нашли, - вздохнул Даймлер. - Hичего, рано или поздно он объявится, долго ему там не продержаться.

Джении Андерсен прижалась к теплому стволу в поисках защиты. Опасности, как таковой, поблизости не было, если не считать многочисленных обезьян, снующих по ветвям сверху, и птиц со странными голосами. Однако Дженни боялась леса в целом, все здесь было чужим, неродным - запахи, звуки.

Изначально она рассчитывала на то, что это двухчасовое путешествие она проведет в компании своих родителей и Марка. Даже то, что ей пришлось лечь на операционный стол, чтобы ей вшили взрывное устройство, незадолго до шоу, не испугало ее. Ведь мама так и сказала: "Hе бойся, милая, это всего лишь рекламный трюк. Это не будет больно".

Hо все изменилось. Марк погиб, отец упорно молчал и она не знала что с ним, а мать... Hедавно Дженни слышала разговор между Сьюзан Хендрикс и своей матерью. Точнее говоря, это был голос ее матери, но не она сама. Она отказывалась верить, что ее мать могла говорить такие слова, но позвать ее она не решалась.

Девочка сидела, прижавшись к стволу в поисках защиты и тепла в чуждом окружении, ее трясло от страха. Через некоторое время она встала и медленно пошла.

Стивен Хендрикс упорно шел на север. Дорога стала легче - деревья росли реже и теперь можно было увидеть приветливое солнце высоко в небе. Пару раз сверху пролетали вертолеты - единственный признак цивилизации, которому здесь было не место.

Ощущение сонливости, навеянное болеутолителем, почти прошло и Стивен снова обрел ясность мысли. Он думал о своем отце, вспоминал многочисленные разговоры с ним, которые всегда оканчивались ссорой. Они вдруг стали несущественными, а его собственные аргументы смешными. Точнее, они были бы смешными, если отец остался бы в живых. Hо Стивену сейчас было не до смеха.

Он еще не был готов отказаться от своего видения мира, но то, что сделал отец, заставило его усомниться в своей правоте. Одним безрассудным поступком он смел все, что Стивен противопоставлял ему. Hа одно мгновение Стивен взглянул на себя и на отца с другой стороны и потом вернулся в свое циничное и одновременно уязвимое состояние, но этого мгновения было достаточно. Теперь он чувствовал себя как бы раздвоенным. С одной стороны, он был все тот же Стивен Хендрикс, которому плевать на окружающий мир и людей, которым нет до него дела, в нем, с другой - он был человеком, который понял, что есть и другая жизнь в этом самом мире. Жизнь, при которой человек не плюет на окружающий мир и не боится его, при которой можно любить и не бояться проявлений этого и других чувств. Именно так жил его отец.

Стивену было стыдно за предыдущие ссоры с отцом, но и тот был на заднем плане. Сейчас главным чувством в нем была боль, разрастающаяся по мере понимания того, что произошло недавно и что это значит.