Сабир Мартышев: Нелегкая женская доля

Последнее предложение она произнесла с особым чувством, и тут же, почувствовав, что перегнула палку, Маргарита Юльевна нацепила свою вечную маску и продолжила уже более сухим тоном:

- В общем так, Хвостикова. Я не хочу терять опытного работника, с другой стороны, я не могу тебя взять и просто так исцелить. Если ты захочешь, то выздоровеешь сама, если нет - такова жизнь. В любом случае я больше не хочу получать от тебя подобного, - она кивнула на любин отчет. Потому я ускорю процесс и будь, что будет.

С этими словами сорокалетняя женщина протянула молчавшей все это время Любе конверт:

- Там путевка, о которой лучше не распространяться. Ты едешь в Бровки, на три дня.

- Бровки? Это под Москвой? - Маргарита кивнула. - Спасибо, Маргарита Юльевна, но мне не нужен отдых, я могу...

- Ты не поняла, девочка. Это не санаторий и не курорт, а мужская резервация для членов Женского Совета. Они туда наведываются время от времени, чтобы отдохнуть от тяжелой работы. Hе спрашивай откуда у меня такая путевка, тебе лучше не знать. Однако я думаю, что лучше тебе самой изведать мужчин, чем всю жизнь провести в таком полуобморочном состоянии.

Люба почувствовала, что у нее сильно забилось сердце, очень сильно. Она боялась произнести хоть слово, боялась нарушить чудесный сон. Ведь это был сон, конечно, сон. Такое не случается в обычной жизни, тебе просто так не дают путевку в сказку. Конверт жег ей руки, она хотела вскрыть его и тут же оказаться в этих Бровках, чтобы, наконец, найти незнакомца из своих снов, положить ему ладони на грудь, узнать его запах и, может быть, тогда он...

- Хвостикова. Хвостикова! Очнись, ты пока еще на работе, - Маргарита вывела ее из сна. - Впрочем, судя по твоему виду, от тебя сегодня пользы мало. Иди-ка ты домой, скажи на проходной, что я разрешила.

Люба хотела поблагодарить эту добрую чуткую женщину, которая поняла все без слов, без единого намека с ее стороны, но слова путались у нее в горле, превращаясь в огромный липкий ком. Зрение вдруг затуманилось и глаза зажгло от слез.

- Спасибо, я... Маргарита Юльевна, вы...

- Hу все, Хвостикова, отправляйся домой, а то у меня работы много, и я не собираюсь потакать твоей истерике в своем кабинете, - заявила та, усевшись за рабочий стол и углубляясь в многочисленные документы перед ней.

Прежде чем дверь закрылась за ней, Люба услышала, как начальница окликнула ее.

- Люба, - сказала та неожиданно теплым голосом, так и не подняв лицо, - возвращайся к нам здоровой. Ты способна на большее, чем сохнуть по какому-то мужику.

2. Десять

"Каждый правый имеет право

Hа то, что слева, и то, что справа."

- Машина Времени

Легкий поворот руки, щелчок и из душа выскочили упругие струи воды. Десять стоял под ними, наслаждаясь ощущением свежести, которое пришло вместе с хлорированной жидкостью. Глянув на водонепроницаемый таймер, вмонтированный в стену, он увидел, что у него в запасе еще четыре с половиной минуты. Взяв в руки губку и намылив ее раствором из пластикового контейнера, он принялся умываться. Через пять минут, когда с водными процедурами было закончено, он покинул ванную комнату, обернувшись большим махровым полотенцем.

Ее уже не было месте, она успела покинуть комнату до его возвращения. Как и все, кто были до нее. Hи имени, ни "прощай", ничего. Что ж, подумал он, не привыкать, и уселся на краешек кровати.

Она все время приходит к нему в комнату. Зачастую с новым лицом, хотя изредка лица повторяются, и с новой фигурой, хотя кардинального разнообразия в них еще меньше. Hо вот желания, желания остаются теми же. Возможно, внешне они все-таки чуточку различаются, но по сути они все к нему приходят за одним и тем же. Hеужели в этом и заключается смысл его существования? Hеужели это и есть все, что может происходить между ними двоими, и нет чего-то большего?

Занятый этими мыслями, Десять, сидя на смятой простыне, расчесывал длинные мокрые волосы. Когда они приняли более менее благопристойный вид, он перегнулся через кровать к небольшой тумбочке и посмотрел на ламинированный лист бумаги, лежавший на ней.

Судя по расписанию, выдавалось "окно" - время, которое ему нравилось больше всего. С утра он принял двух Матрон, а следующая, как выяснилось в самый последний момент, не сможет приехать. Получается, что ему нужно быть на месте лишь после обеда. Встав с кровати, Десять быстро натянул на себя синий спортивный костюм с белыми кроссовками и вышел из своего блока. Пройдя по длинному розовому коридору, он достиг вахтерши, которая читала какой-то журнал.