Сабир Мартышев - Парча безоблачного счастья

Почти через год их знакомства Света решила уехать на месяц в отпуск. Данила не возражал, и она, собрав немногочисленные вещи, отправилась к морю, солнцу и песку подальше от надоевшего ей Питера. Приехав на место, Света окунулась в радости здорового безделья, однако уже через три дня она почувствовала, что ей не хватает рядом Данилы.

Раньше такого с ней не было - она довольно легко переносила расставания и разлуки с другими мужчинами. Hо только не в этот раз. Ей не хватало его вечной немного робкой улыбки, его часовых молчаний, с которыми она легко уживалась, его рук, таких нежных и чутких. Если кто-то мог спросить ее скучает ли она по нему как мужчине, то ответ Светы был бы отрицательный. Все было гораздо глубже - секс составлял для нее совсем не большую часть отношений с Данилой. Скорее всего он ей был нужен как заменитель отца, мудрого, доброго и понимающего. И лишь артистичность Данилы, его редкие вспышки эмоций, которые в основном приходились на те моменты, когда он что-то рисовал, и еще более редкие вспышки страсти, когда он превращался в ласкового зверя - только это отличало их отношения от отношений отца и дочери.

Хотя Света давала себе зарок позабыть на месяц о Даниле, это оказалось невозможным и уже на третий вечер она стала звонить ему домой. Ей никто не отвечал. Света нервничала и ее расстройство, вызванное разлукой и невозможностью поговорить с Данилой, росло. Света звонила по десять-пятнадцать раз на дню всю следующую неделю, но телефон Данилы молчал. Света не выдержала и, не дожидаясь окончания своего отпуска, взяла билет на ближайший самолет до Питера. Прибыв в аэропорт Санкт-Петербурга, Света взяла такси и отправилась прямиком к Даниле.

Данила открыл дверь. Он был таким, каким она его запомнила при расставании, даже одежда была та же. Казалось Данила ничуть не удивился ее приезду. Уже позже, сидя на кухне, Света его спросила:

- Ты куда-то уезжал?

- Hет, я был в городе, - ответил он.

- Я тебе звонила, но никто не брал трубку.

- Я знаю, что ты звонила - междугородний звонок легко отличить от городского. Я просто не брал трубку.

- Почему? Ты хотел мне сделать больно? - спросила Света с ощущением нарастающей обиды.

- Hет, я хотел сделать больно себе.

- Зачем?

- Затем, что позволил себе так зависеть от тебя. Раньше было просто мои картины и я сам. Мы были в гармонии и все было хорошо. Теперь появилась ты и все изменилось.

- Hо почему ты не хотел разговаривать со мной, когда я звонила?

- По двум причинам. Во-первых, из эгоизма - мне стало бы еще хуже поговори я с тобой. Во-вторых, мне доставляло особое удовольствие сидеть, слушать как звонит телефон и заставлять себя ничего не делать. Hазови это мазохизмом, если угодно, но это была моя месть самому себе за то, что я позволил тебе появиться в своей жизни.

- Hо ты можешь в любой момент прекратить наши отношения, - насупившись заметила Света.

- Разве ты это можешь сделать? - спросил он с грустной улыбкой. - Вот и я не могу.

После этого эпизода их отношения перешли в новую фазу, более стабильную. Они не говорили друг другу о любви. Оба придавали этому слову и этому признанию слишком большую ценность, чтобы опошлить их необдуманным заявлением. Hо им не нужно было этого говорить. Тонкая нить, что связывала их, почти физически ощущалась обоими и являлась гораздо важнее какого-то слова.

Данила уселся на пол напротив Светы, сидящей на табуретки. Его руки делали массаж ступней Свете.

- Они столько исходили за эти два года, - сказала Света, глядя на них.

- И все ко мне? - почти насмешливо спросил Данила.

- В основном да.

Света никогда не звонила Даниле домой, чтобы предупредить о своем приходе. Это слишком сходило за приказ - сиди дома и жди меня - и Света, уважая его свободу, не хотела его отвлекать. Как следствие, иногда Света приходила к Даниле, только чтобы узнать, что того нет дома. Она никогда не уходила обратно к себе, словно боясь таким образом что-то разрушить. Как послушная девочка она приседала на корточки и дожидалась прихода Данилы у дверей его квартиры. Редкие соседи, проходя мимо Светы, косились на нее с удивлением, но со временем привыкли видеть ее здесь. Света не обращала на них внимания. Когда Данила приходил, она его не спрашивала где он был - ее это не интересовало.

Все их встречи проходили по-разному - не было определенного сценария, которому следуют многие пары. Иногда Данила, не говоря ни слова, брал в руки кисть и принимался создавать что-то новое на холсте. Света не отвлекала его от этого - втайне она знала, что эта страсть всегда была и будет на первом месте для него и не хотела заставлять его менять приоритеты, так как это было бы равнозначно выбору между двумя муками. Вместо этого она уходила на кухню и заваривала чай или, если день на работе выдавался утомительным, раздевалась и, укрывшись большим ватным одеялом синего цвета, засыпала.