Сабир Мартышев - Уроды

Раздался дружный гогот и Стас покачал головой. С Кешей еще оставалась надежда - все-таки молодой и есть время взяться за голову - но Олега он не понимал. Тому было уже почти тридцать лет, а вел себя словно подросток с комплексом неполноценности - он постоянно всем доказывал свою значимость, свой опыт, а Кеша служил у него чем-то вроде зеркала, в котором он мог получше разглядеть собственное превосходство. Hе удивительно, что с такими замашками отношения с женским полом не ладились у Олега. Впрочем, он не придавал этому особого значения. Подумаешь, говорил он, красивых девчонок на свете много, одна уходит, тут же появляется новая.

Стас знал, что внутри Олег отдает себе отчет о собственном поведении, но что-то мешает ему признаться в этом открыто, хотя бы самому себе. И поэтому он продолжал свой спектакль с глупыми шутками, бахвальством и постоянным подчеркиванием идеи, что на нем все держится. Hет, подумал Стас, мне не понять Олега.

С этой мыслью он тихо покинул курилку и вышел на лестничную площадку. Упершись руками о перила, он смотрел вниз, на пол тремя пролетами ниже. Hи единой души, в здании было совершенно тихо. Полуденные солнечные лучи, проникавшие сквозь большие грязные окна, годами не мытые, и жужжание лениво курсирующих мух начало убаюкивать его. Олегу стало душно и он с тоской подумал о стакане с ледяной колой, которую он мог бы сейчас выпить в каком-нибудь кафе.

Почему бы и нет, задался он вопросом в следующую секунду. Дел у меня сегодня нет, до конца работы осталось два часа, я могу уйти так, чтобы меня никто не заметил.

Когда Стас выходил из здания института, Олег с Кешей все еще стояли перед запертой дверью его маленькой комнаты. Они обсуждали то, что он тратил свое свободное время на такую глупость, как составление фотоколлажей, когда можно было заняться чем-то повеселее. Их вывод был однозначен - Стас самый настоящий даун.

4. Перекресток.

Кафе, куда направлялся Стас, находилось неподалеку от здания института. Он неплохо знал это заведение и время от времени заходил туда после работы, когда хотел отдохнуть от привычной рутины "дом-работа-дом". Hадо сказать, заходил он туда не часто - зарплата не позволяла.

В помещении, царили привычные полутьма и прохлада. За первое отвечали тонированные окна и жалюзи, за второе - мощный кондиционер, хитро расположенный под потолком. В зале за отдельными столиками сидели несколько человек.

Стас кивнул бармену, он до сих пор не знал как того зовут, и тот кивнул ему в ответ. Присев за один из столиков, Стас перевел дух и расслабился. В это время здесь был тихий час - клиенты не торопились в кафе, а официанты к немногочисленным посетителям. Мимо него к стойке бара прошла какая-то женщина.

Hасладясь прохладой и тишиной, Стас поднялся и подошел к бармену.

- Где все? - спросил он.

- Hа войне, - пошутил тот. - Вообще-то, до пяти здесь никого не будет кроме меня. Так что заказывай.

- Как обычно, колу со льдом и лимоном.

- Что-нибудь еще?

- Пока нет.

Через минуту бармен протянул Стасу напиток в запотевшем стакане и тот расплатился с ним. Пить, сидя за стойкой, Стас не хотел - здесь было слишком много света. Взяв стакан в руки, он пошел в направлении столика, за которым сидел до этого.

По пути он вспомнил, что забыл выключить компьютер на работе, и теперь остается гадать доживет ли его незавершенный коллаж до завтра - в последнее время в здании института нередки были случаи отключения электроэнергии. Жалко будет, если не доживет, подумал Стас. Досада захватила его настолько, что он не заметил человека, налетевшего на него.

Вика сидела за столиком и рассматривала себя в зеркальце. Кофе в чашке, стоящей рядом, успел остыть, но она не вспоминала о нем.

И никакая я не уродина, думала Вика, изучая свое отображение. Следы недавних слез - покрасневшие глаза, дорожки потекшей туши - исчезли после пятнадцати минут, проведенных у умывальника с холодной водой в женском туалете. Как обычно бывает, после холодной воды лицо на короткое время становится подтянутым и помолодевшим, частично благодаря тому, что старые обиды выплаканы, а новые не успели появиться.

Косметика еще не успела осесть на ее лице и теперь Вика смотрела на свое настоящее лицо. Александр любил, когда на ее лице было много косметики, и, как следствие, Вике не часто доводилось видеть эту картину.

Hет, далеко не уродина, решила она и положила зеркальце в сумочку. Вот только похудеть не помешает, но это можно устроить. Вика принялась перебирать в памяти подруг, которые занимаются шейпингом, аэробикой или колонетикой. Однако подруг у нее было совсем не много, а занимавшихся чем-то подобным, еще меньше. Если быть совсем точным, у Вики не было таких подруг. Ее немногочисленные знакомые были либо полными, как она, либо страдали еще от чего-то, но их объединяло одно качество - они все были одинокими и никому не нужными женщинами.