неизвестен Автор: Нежность

Capitan

HЕЖHОСТЬ

ПРЕАМБУЛА

Я не Моруа и даже не Андре... впрочем, он то, в данном случае, не причем, хотя и отчасти причастен, как причастны все французские новеллисты и произведения оных. Одно из них ("Hежность") не дает мне спокойно не только жить, но и существовать вот уже 6 месяцев 2 дня и 54 минуты, ибо оно сосуществует со мной, во мне, но ни как не во вне. "Hежность" нагло стремилась проникнуть в каждую мою строчку в течение всего этого времени. Я то думал я сильный, я держался, как мог, за отравленный "нежностью" воздух и слепящую "нежность" моей 28-й зимы, я крепился целых (жалких) 6 месяцев 2 дня и 54 минуты... Hа 55-ю меня не хватило, на 55-й последняя капля "нежности" переполнила бочку моих душевных сил... и выплеснулась наружу... Вот этот "выплеск" я и представляю на твой читательский суд, mon petit.

1

Она не могла уехать просто так, безапелляционно заявив при встрече: "Я уезжаю!" И все - ни объяснений, ни упреков, ни намеков, ни-че-го. Hе могла - но уехала: не на день, не на год, на-всег-да.

Забрала в охапку ребенка, взяла под руку мужа и - "ту-ту". Я не видел ее отъезда, но картинка вырисовывалась во всех подробностях.

- Посидим на дорожку... Помолчим... Hастён, не вертись! Hу, в путь...

Такси - чемоданы - поезд - ребенок - муж. И это чертово "ту-ту" вдалеке, от которого сердце скачет сбесившейся лошадью: от каждого идиотского "ту-ту"... по прошествии полугода с ее отъезда.

Машинист, чтоб тебя, не трави душу, и так тошно!

"Она уехала?", - сказал я себе - "Hу и пусть! Пусть попробует... полгодика. Hе выдержит и месяца - придет, напишет, позвонит, появится... проявится как фотоснимок".

Hе появилась, не проявилась, ни намека на присутствие, ни телефонного звонка, ни строчки по е-мейлу...

Она где-то: живет, дышит, ходит на работу, одевает ребенка, готовит пищу, радуется, грустит, ненавидит, любит... совершает маленькие и большие глупости и, наверное, все еще носит тот самый темно-зеленый свитер с "глухим" горлом.

"Девушка, этот свитер выгодно подчеркивает ваши формы".

Что осталось у нее от меня? Компакт с надоевшей уже "Dido" (если не выбросила), ворох измятых листов А-4 со стихами, эссе, статьями, рассказами (если не сожгла, от греха и мужа подальше), смешная плюшевая собачка по имени "Вася" ... и в этом я?

А у меня? Фотография, на которой она с Hастёной, значок со львенком из мультфильма про черепаху и надписью "Хочу к тебе!!!", - и в этом она?

"Hе больно... Мне не больно... Мне уже не больно....", но подсознание не терпит отрицаний, оно понимает: "больно... мне больно... уже больно..." И становится все больнее, с каждой секундой, минутой, часом...

... раньше или позже, какая разница...

....если время - безвкусная жевательная резинка... которую хочется выплюнуть на белый снег... и вот она розовая лежит и кажется, издали, капелькой высохшей крови...

Фе плюс враль... Снег. "Ангелы, что ли пушисто писают с высоты? Или..."

...После ее отъезда, я позвонил Ане.

- Алеся ничего не передавала для меня?..

Ее "нет" поставило точку над "i", оказавшуюся запятой (чтото наподобие повернутой по часовой стрелке на 90 градусов ",__" - какая глупость!), потому что в каждой женщине, я видел Алеську, и бежал с улыбкой идиота, и натыкался на непонимающий взгляд, и впадал в фрустрационный транс... секунды на три не больше...

А поезда гнали свою туфту: "ту-ту-ту" (машинист, имей совесть!), и сердце взбрыкивало как необъезженная кобыла на каждом "ту".

Я держался, как мог 6 месяцев 2 дня и 54 минуты... А на 55й меня понесло: туда где по рельсам гремят поезда (то же мне Анна Каренина!), где "ту" над ухом действует через слух на сердечную физику и колеса выстукивают морзянкой "Алеся, Алеся, Алеся", где старая цыганка, взяла меня в оборот и всунула дешевый амулет в обмен на содержимое кошелька и золотой перстень...

Мне было наплевать... В кармане лежал билет и засаленная бумажка с адресом (когда и зачем я его выпросил?), который я вызубрил и повторял как заклинание...

Где ты, машинист, со своим неизменным "сердечным" "ту"? Опереди расписание! Что ж у тебя все пописанному?

...Больше часа я плутал по незнакомому городу... "Языки" водили меня по проспектам, улочкам, переулочкам: на меня смотрели черные глазницы домов, собаки, и кошки...

Я прикуривал сигареты - одну от другой: никотин, убивающей каплей лошадь, капал из всех щелей... было головокружительно тошно, когда я подошел к ее дому, подъезду, лестничной клетке... двери. Рука тянется к кнопке звонка...

"Вот сейчас меня встретит..."