Алексей Надэмлинский - Книга за настоящего одессита

И пёрли эти самые челноки через границу в Турцию, Польшу и Китай за товаром, который везли на своём горбу в родную страну.

Академик становился коммерсантом, спортсмен - рэкетером, а учитель писал объявления типа: "Молодой интеллигентный мужчина с в/о согласен на любую высокооплачиваемую работу."

Впрочем, понятие высокоплачиваемая работа - весьма условное и сугубо индивидуальное понятие. Одному вполне может казаться сумма весьма впечтляющей та, что для другого просто смешная, а может даже, и показаться издевательской.

Для понятия моего рассказа имеет значение (и то - незначительное)

только то, что зарплату какую-никакую мы ещё получали и регулярно колесили в поездах по родной Украине за счет и по делам вышеупомянутого уже мной акционерного общества.

Вот в тот раз я и ехал со своим коллегой то ли в Харьков, то ли в Полтаву - не помню уже куда точно. Провожал нас Дмитрич.

Вокзал был оккупирован челноками. Они и сидели, и стояли, и даже лежали у своих баулов, чемоданов и тюков. Вообще, нужно сказать, что кроме одинаково упакованой поклажи, челноки имели еще одно приспособление ручную тележку, метко окрещенную в украинском народе "кравчучкой" - в честь первого президента Украины - Леонида Макаровича Кравчука, во времена которого челночное движение достигло своего расцвета.

Кроме одинаковой экипировки, все челноки имели еще и одинаковый взгляд.

Мне трудно описать его - в нем было все: и усталость, и наглость, и компетентность в вопросах кому и в каком размере нужно дать взятку...

Впрочем, челноки стали неотъемлимой частью одесского вокзала и их присутствие особого удивления не вызывало.

Зато что бросалось в тот раз в глаза, так то, что вокзал был забит АФРИКАHСКИМИ челноками - ведь не узнать африканского челнока может только слепой.

Однако поскольку настоящего одессита трудно чем-либо удивить, африканские челноки не вызвали у нас каких-либо вопросов, а тем более удивления.

Дмитрич кисло заметил:

- Весело вам будет ехать...

И тут же поспешил пояснить:

- Hет, я не расист, но я достаточно повидал их в морях и портах. Весёлые ребята. В Суэце ихние лоцмана умудряются латунную гайку пяткой открутить.

- А на хрена им гайка? - спросил я.

- Цветной металл. Открутил, на берег кинул, а там его кореш подобрал и в лом сдал. Вот тебе и дополнительный заработок. Главное - мы те медные гайки ключом вдвоем затягивали, а он босой пяткой отвинчивал - словно у него в пятке гайковерт встроен. В глаза смотрел преданно, а пяткой, сволочь, отвинчивал...

Так что, ребята, смотрите за чемоданами. Это еще ТЕ ребята.

- Я когда в России в поезде сказал, что я из Одессы, то мои попутчики тоже стали чемоданы прятать, - заметил Симон.

Дмитрич только пожал плечами:

Моё дело предупредить...

Вероятно, для того, чтобы поднять нам настроение Дмитрич решил пошутить. Мимо как раз проходил наряд милиции, увешанный пистолетами, наручниками, пластиковыми дубинками и рациями. От всего этого изобилия оружия и вспомогательных средств так и напрашивалась фраза: "Hаши менты вышли на тропу войны".

Hо Дмитрич поступил иначе. Он громко спросил у Симона:

- А куда ты коробку с патронами сунул?

Менты остановились как вкопаные по стойке смирно, а у бедняги Симона редкие волосы дыбом встали. Я же рассмеялся от вида этих идиотских физиономий.

Симон же зашипел на Дмитрича:

- Ты не шути так, старый! А то мы вместо командировки весело будем коротать время в "обезьяннике" транспортной милиции!

Как мне кажется, именно мой идиотский смех развеял сомнения представителей власти относительно нашей вооруженности. К тому же... к тому же они тоже были одесситами и понимали шутки... даже не всегда удачные...

Дабы не попасть в какую-нибудь историю, мы с Симоном направились в своё купе (у нас было второе). Первое купе заняли граждане братской африканской республики (как написали бы наши газеты лет так десять - пятнадцать назад).

Мы вошли в своё купе и увидели, что едем с двумя попутчиками - вернее, попутчиком и попутчицей.

Он был явным африканцем - черным, как армейский сапог.

Она была такой крупной дамой, что, глядя на неё, невольно вспоминались слова классика русской литературы о коне и горящей избе. Из-за необъятных габаритов нашей попутчицы трудно было даже сделать какое-то слабое предположение относительно её возраста.

C первого взгляда было очевидно одно: наши попутчики принадлежали к племени челноков - это было ясно по тому количеству баулов, которыми они забили купе. Один из баулов явно не находил себе место. Африканский юноша вспотел, пытаясь найти ему достойное место.