Александр Лаврин - Знаменитые убийцы и жертвы

Конечно, для посольства это было ЧП. Не каждый день граждане Соединенных Штатов Америки бежали в СССР. За многие десятилетия можно припомнить лишь несколько случаев. Посол и консул из кожи вон лезли, дабы отговорить невозвращенца.

Освальд стоял на своем. Уверял, что непременно хочет посвятить свою жизнь первому в мире государству рабочих и крестьян, а иначе зачем он вообще появился на свет?! Перед таким упорством дипломаты отступили. Но удивительно, что и советские власти не горели желанием принять неофита, хотя привыкли извлекать пропагандистский капитал из куда менее серьезных событий. Какой нормальный человек побежит из капиталистического ада в социалистический рай? Следовательно, этот человек или сумасшедший, или шпион. Освальда приняли за шпиона — вернее, за человека, через которого ЦРУ пытается подкинуть советской разведке дезинформацию об американской радарной сети вокруг Японии.

Через пять дней после подачи прошения о советском гражданстве Освальда вызвали в МВД и объявили об отказе. Мало того, потребовали немедленно покинуть родину победившего пролетариата.

Что сделал Освальд?

Он вернулся в свой гостиничный номер, зашел в ванную комнату, пустил холодную воду и сунул под нее левую руку. Дождался, пока рука занемеет, и полоснул по венам лезвием. Спасла американца переводчица Интуриста. Зайдя за ним в гостиницу, она забеспокоилась, когда на стук в дверь никто не ответил.

«Скорая» отвезла несостоявшегося самоубийцу в Боткинскую больницу. Потом еще некоторое время он находился в психиатричке. Тогда по личному указанию члена Политбюро ЦК КПСС Анастаса Микояна вторично рассматривался вопрос о предоставлении странному американцу советского гражданства.

В конце концов, было принято компромиссное решение: гражданства Освальду не давать, но разрешить жить в СССР. Американцу предложили работу — на минском радиозаводе (работник он был, по свидетельству коллег, ленивый и неинициативный). Дали однокомнатную квартиру. В деньгах он тоже не нуждался. К стандартной зарплате Освальду почему-то еще доплачивал немалую сумму местный Красный Крест. Одновременно КГБ вел «разработку» американца, подозревая его в шпионских намерениях. В документах КГБ Освальд фигурирует под кличками Налим и Лихой. Но никакого особого навара с Налима гэбэшники не сняли. Разве что девушки-информаторы, которых Освальду подкладывали в постель, отметили в нем «низкое общее развитие и отсутствие культуры» (ах, какие высококультурные девушки работали тогда на органы!).

Работа. Кино. Изредка театр. Тир. Танцы. Флирт. Пьянки со знакомыми. Вот и все, чем жил Освальд первые полтора года в Минске. Но вдруг однообразие жизни прервалось сильным любовным чувством. В марте 1961 года Освальд познакомился с 19-летней Мариной Прусаковой, провизором городской больницы. Завязался роман. Затем — подача заявления в загс, женитьба. Жена забеременела. А Освальд заскучал. В своем дневнике он записывает: «Я начинаю пересматривать свое желание остаться. Работа однообразная. Деньги, которые я получаю, негде тратить... С меня хватит...»

Журналист В. Симонов, собравший материал об истории любви Ли и Марины, пишет:

«Собравшись с духом, Освальд направляет письмо в американское посольство в Москве. Просит помочь выехать из Союза, но при одном условии: пусть обещают, что против него не будет возбуждена "юридическая процедура". Консул шлет шифровки в госдеп. Освальд бомбардирует посольство письмами. Идут месяцы. Однообразие взрывается только однажды — криком новорожденной. Девочку окрестили Джюн.

И все-таки это самые, кажется, счастливые времена для семьи Освальдов. Еще впереди те нервные, истеричные дни, когда Ли с ужасом убедится: его русская комсомолка превратилась в Далласе в копию буржуазной домохозяйки.

Еще впереди их драки, в которых частенько берет верх она. Впереди странные для взрослых наказания — Марина запирает его в ванной комнате, тушит свет. И Ли бросается в этой кромешной тьме на колени и бьется в рыданиях. И мечтает доказать ей, любимой и ненавистной, как он на самом деле мужествен, незауряден, полноценен. Хотя бы с помощью того самого итальянского карабина "манлихер-каркано", который тайно выписал себе на выдуманное имя...

Все это еще впереди.

А пока можно только радоваться. Посольство дало добро на возвращение в Америку».

Вернувшись в мае 1962 года на родину, Освальд поселился в Далласе. Устроился на работу... фотографом в компанию «Чарлз Стовер», изготавливавшую морские карты по заказам министерства обороны (ого!). Факт весьма подозрительный. Только что из СССР — и в такую фирму. Правда, к этому времени Освальд стал платным информатором ФБР, но вряд ли сие обстоятельство послужило для него «пропускным билетом» в компанию, связанную с государственными секретами.