Александр Лаврин - Знаменитые убийцы и жертвы

— Что?

Юровский прочитал вторично.

По некоторым свидетельствам, царь еще произнес после этого: «Вы не ведаете, что творите». Затем послышались невнятные восклицания.

«Царица и дочь Ольга попытались осенить себя крестным знамением, — вспоминает один из охранников, — но не успели. Раздались выстрелы... Царь не выдержал единственной пули нагана, с силой упал навзничь. Свалились и остальные десять человек. По лежащим было сделано еще несколько выстрелов...

...Дым застилал электрический свет. Стрельба была прекращена. Были раскрыты двери комнаты, чтобы дым рассеялся. Принесли носилки, начали убирать трупы. Когда ложили на носилки одну из дочерей, она вскричала и закрыла лицо рукой. Живыми оказались также и другие. Стрелять было уже нельзя при раскрытых дверях, выстрелы могли быть услышаны на улице. Ермаков взял у меня винтовку со штыком и доколол всех, кто оказался живым».

Был час ночи 17 июля 1918 года. В ночной мгле за решеткой окна трещал мотор грузовика, пригнанного для перевозки трупов.

Юровский утверждает, что именно он первым наповал поразил в сердце Николая, но еще двое стрелявших (Ермаков и Медведев) говорят, что царя убили они. Вероятнее всего, все трое стреляли почти одновременно — уж очень хотелось им поучаствовать в «историческом возмездии». Хотя пальма первенства, пожалуй, за Юровским — ведь это он читал постановление о казни. Вряд ли чекисты стали стрелять до того, как он кончил чтение. А паузу комендант не брал. И, завершая чтение, уже вынимал руку с оружием.

Сразу после расстрела царской семьи, не дожидаясь, когда Екатеринбург захватят белые, Юровский бежал в Москву. Здесь он получил работу «по специальности» — в ВЧК. А когда советская власть снова установилась на Урале, Юровский вернулся домой. Руководил одновременно местными собесом и ЧК. В мае 1921 года — снова вызов в Москву. Следующие места работы: директор Государственного хранилища ценностей РСФСР (Гохрана), директор завода «Красный богатырь», директор Политехнического музея. Он умер от язвы желудка в 1938 году, ничуть не раскаиваясь в содеянном. Напротив — гордился «славным революционным прошлым» и при любом удобном случае старался подчеркнуть, что царя убил именно он.

В 1927 году Юровский передал револьвер, из которого застрелил царя, в Музей революции со следующей запиской:

«Имея в виду приближающуюся 10-ю годовщину Октябрьской революции и вероятный интерес для молодого поколения видеть вещественные доказательства (орудие казни бывшего царя Николая И, его семьи и остатков верной им до гроба челяди), считаю необходимым передать Музею для хранения находившиеся у меня до сих пор два револьвера: один системы "кольт" <...> и второй системы "маузер" <...>. Причины того, почему револьверов два, следующие — из "кольт" мною был наповал убит Николай, остальные патроны одной имеющейся заряженной обоймы "кольт", а также заряженного "маузер" ушли на достреливание дочерей Николая, которые были забронированы в лифчики из сплошной массы крупных бриллиантов, и странную живучесть наследника, на которого мой помощник израсходовал тоже целую обойму патронов.

Бывший комендант дома особого назначения в городе Екатеринбурге, где сидел бывший царь Николай II с семьей в 1918 году <...>, Яков Михайлович Юровский и помощник коменданта, Григорий Петрович Никулин свидетельствуют вышеизложенное».

В 1931 году французы избрали президентом 74-летнего Поля Думера. Но пробыл он на своем посту всего лишь год. 6 мая 1932 года оказалось для президента роковым. В этот день он должен был посетить салон-выставку книг писателей — ветеранов мировой войны. И ведать не ведал президент, что утром этого дня русский эмигрант, бывший белый офицер Павел Горгулов, выпив для храбрости бутылку коньяка, положил в карманы два револьвера и вышел из дома, тоже направляясь в книжный салон. Когда туда прибыл президент, Горгулов протиснулся поближе и, дождавшись благоприятного момента, выстрелом из револьвера смертельно ранил президента. Стрелял он и в префекта, но не попал. При задержании покушавшийся не оказал никакого сопротивления.

На другой день Поль Думер скончался.

Тут же по горячим следам эмигрантская газета «Возрождение» устами главного редактора Юрия Семенова объявила Горгулова чекистом и большевистским агентом. И — попала пальцем в небо. Во-первых, Советам не было никакой нужды убивать президента накануне подписания советско-французского пакта о ненападении, а во-вторых, Горгулов был одиночкой, романтиком, фанатиком, которым руководили только его собственные истеричность, самовлюбленность, фанаберия.