Алиса Ростовцева - Предлагаю ночью

- Вот любишь ты усложнять себя жизнь, - я усмехнулась и шутливо ударила его по ладони.

- Да уж. С тобой усложнишь…

Инцидент был исчерпан.

***

Митя уехал от меня ближе к трем часам ночи, вызвав себе такси и оставив свой мустанг у мена под окном. “Присмотри за ним, ладно?” - попросил напоследок и отбыл в свои царские хоромы на другом конце Москвы. Машина, припаркованная в моем дворе, означала неизбежную нашу встречу с Михайловым завтра после полудня. Предыдущий опыт подсказывал, что мне опять придется готовить для своего несносного друга обед.

Но наступила суббота.

Я выбралась из постели около девяти, заставила себя сходить в расположенный возле дома спортивный комплекс. И уже к полудню поймала себя на мысли, что не хочу больше сидеть одна. Мне срочно нужна была прогулка. На ‘Афише’ я почти выбрала подходящую выставку, но…

Звонок Марины перепутал мои планы и сбил настрой.

- Ксюш, ты можешь приехать ко мне? Пожалуйста, это очень срочно.

Волнение в голосе девушки резануло по нервам. И в первую же секунду я подумала о самом плохом.

- Что-то с Верой?

- Нет, нет! Конечно, нет! С чего ты взяла? С ней все замечательно. Просто мне очень нужно с тобой посоветоваться. Приезжай, ради бога, - Марр тараторила, глотая окончания слов.

- Да, хорошо. Эээ… К вам домой?

- Конечно!

- А… Андрей?

- У него репетиция с самого утра. Так ты приедешь?

- Дай мне час. Ок?

- Да. Я очень тебя жду.

Вот так в эту субботу все встало вверх дном. Я еще не догадывалась, о чем хочет поговорить со мной Маришка. Но ее интонации уже заставляли мою интуицию кричать. И на душе было как-то мерзко.

Последние три года мне крайне редко приходилось общаться с Андреем и его семьей.

После той неприятной истории с Тимуром, я долго… приходила в себя. И даже переезд в Москву помог мне лишь отчасти. Это сейчас так просто вспоминать о прошлом, о переводе в другой вуз, сложных разговорах с мамой. О моем переселении в квартиру Флейма и Ника. А ведь тогда любое мое действие казалось мне очередной ошибкой.

Но, слава богу, мои друзья вновь меня спасли, вытащили из болота, в которое я себя так усиленно загоняла.

Говорят, что Москва не верит слезам. Кто-то пишет в блогах о боязни большого пространства. Та же Маришка на протяжении всех лет жизни в столице с нетерпением ждет возвращения в Энск, за двести км от столицы, только чтобы, наконец, отдохнуть от шума и суеты, от рабочей истерики, затянувшейся на выходные, от невозможности нормально пообщаться с друзьями, потому что кто-то еще не успел добраться до места встречи, а кому-то уже пора убегать, потому что завтра к восьми утра на работу. Говорят, здесь плохо. И Москва действительно слезам не верит. Но…

В тот… первый год… после моего отъезда из Энска (Марр долгое время называла мою эскападу банальным побегом) я безумно полюбила Москву.

Оказалось, что в ней так просто затеряться. Шанс случайно встретить знакомых в метро, на улице, в театре или одном из миллиона кафе-ресторанов-баров почти сведен к нулю. Здесь так много работы, так сильно устаешь, так далеко живешь от друзей, что на частые встречи нет ни времени, ни сил. И никто не обижается, если рандеву перенесется на неопределенный срок.

В этом городе почти абсолютное одиночество. В Москве так легко отгородиться ото всех и так просто спрятаться от себя и своих страхов. Я не знаю, что еще должно произойти, чтобы я изменила свое отношение к столице. Но тогда и сейчас… Москва - лучшее мое лекарство. Сильнодействующее средство от меня самой.

Я счастлива, что сделала именно этот выбор.

Впрочем, пять лет назад, точнее даже четыре с половиной, даже при моем тотальном нежелании общаться с кем-нибудь, кроме Флейма и Ника, я умудрилась поссориться со своими друзьями. В феврале, пронзительном, морозно-снежном феврале, почти накануне дня всех влюбленных, я все-таки сорвалась. Чувства, сжатые, как пружина, все это время, нашли выход. И во время очередной душещипательной беседы с Андреем, я высказала ему все, что накипело.

- Хватит! Не хочу тебя слышать! Ни слова не хочу. Ты вообще не имеешь права лезть ко мне в душу! Кто ты такой?

- Ксюш, успокойся, ты перегибаешь… - Ник, следящий за неожиданно вспыхнувшей ссорой, попытался вмешаться.

- Не твое дело!

- Ты ведешь себя, как…

- Ник, выйди, - это уже Андрей.

Я, заведенная до предела, только сжимала кулаки, не зная, что еще сделать, чтобы вырваться на волю.

Не в буквальном смысле. Меня никто и никогда не держал. Я была свободна идти и делать все, что бы я ни захотела. Но этот контроль… осторожный, ненавязчивый интерес со стороны друзей, их попытки меня расшевелить, вытащить наружу мои эмоции… Вернуть меня прежнюю. Вот это с каждым днем бесило сильней и сильней.