Сергей Романов - Байки о любви, семье и теще

"Вот тебе и Сондом", - подумал "счастливчик" и обозвал щуренка сукой.

Повертев "прокладку" в руках, Тихонов сообразил, что резинка разматывается. Теперь рыбаку не составляло большого труда догадаться о предназначении резинотехнического изделия. Он стал счастливым обладателем целого ящика презервативов.

Хотя Тихонов вот уже два года как не брал в рот ни капли спиртного, в данную минуту он бы заглотил целый стакан водки. Такого нервного напряжения он давно уже не испытывал. "Что же делать с этой прорвой презервативов?" постарался успокоиться Тихонов и стал вынимать из ящика его содержимое. Подошло время арифметики. Всего в ящике было 45 коробок. В каждой коробке хранилось по десять упаковок. В стерильную упаковку было закатано по 10 "сондомов". После непродолжительных подсчетов Тихонов понял, что в один момент разбогател на четыре с половиной тысячи импортных презервативов. Кому скажи - не поверят!

Но куда их? На его долю этого добра должно хватать до конца жизни. И Тихонов снова занялся подсчетами. Ему только-только исполнилось сорок пять. Если использовать по два "сондома" в неделю, как практиковался секс у Тихонова с его женой Нюрой, то за год будет использовано всего лишь 104 "сондома". Не больше. Тихонов никогда не считал себя половым гигантом, да и в Нюре никогда не замечалось сексуальной распущенности. Ночная жизнь осуществлялась планомерно. Значит, презервативами Тихонов был обеспечен на сорок три года вперед. И хотя он никогда в жизни не пользовался предохранительными резинками, было решено начать новую жизнь. Он с трудом поднял ящик и зашагал домой.

Приветливо встретив рыбака, Нюра бросила удивленный взгляд на ящик.

- А это и есть твой улов?

- Это и есть улов, - подтвердил Тихонов и сразу решил поставить все по своим местам. - Вот, рыбы не наловил, зато нашел целый ящик презервативов. С фуры свалился.

- Что же ты не догнал грузовик? - поинтересовалась Нюра.

Тихонов осердился:

- Ты хоть думаешь о говоришь! В ста метрах от происшествия автобусная остановка. Куча народу. Теперь представь: несется фура, а на глазах у всего честного народа бегу я с ящиком презервативов! Да весь поселок целый год со смеху подыхать будет!

- И то верно! - Нюра даже отшатнулась от испуга. - Так что нам с ними делать-то, Тихонов?

- Как что, будем использовать. Я уже подсчитал - хватит на сорок с лишним лет.

- Раньше надо было думать. - Нюра до слез рассмеялась, - А теперь мне уже не надо предохраняться!

"И правда!" - вдруг стукнул себя по лбу Тихонов и вспомнил о трех дочерях, которые лихо повыскакивали замуж и уехали в областной центр, оставив родительское гнездо.

- Так что же делать? - теперь уже озаботился незадачливый рыбак. Раздать соседям и знакомым?

- Отрезвей, Тихонов! Сам будешь разносить или мне прикажешь? Неси-ка его туда, где нашел. Авось недосчитаются ящика-то и вернутся обратно.

И Тихонов отнес. По дороге на чем свет стоит материл щуренка "за услугу". Только оставил ящик не на дороге, а возле санатория. Ведь их поселок тем и славился, что имел значение лечебного курорта. А отдыхающим такой подарок вполне сгодится. Вон сколько парочек вокруг озера бродит. Порой и рыбы от криков пугается...

1999 г.

СИНЮХИН И СТРИПТИЗ-ШОУ

Антон Синюхин возвращался домой после второй смены. Спешил жену обрадовать - получку за два месяца выдали. Вышел из троллейбуса, спустился в подземный переход и чуть было не потерял сознание. На деревянном ящике посреди безлюдного тоннеля стояла полуголая девица. В туфельках, юбочке, а в остальном - без ничего. Антон включил тормоза и остановился. Девица развернулась полубоком, томно посмотрела на Синюхина и подняла руки вверх, демонстрируя прелести третьего размера.

Антон посмотрел по сторонам: может быть все это шоу было устроено не для него? Напрасно, в переходе никого не было. "Уж не больна ли? - подумал Антон, - От такой жизни у многих мозги набекрень поехали..." У девицы горел румянец на щеках, пена изо рта не выступала и никакой агрессии она не выказывала. Наоборот, очень мило улыбнулась Синюхину и, опустив руки на талию, поменяла позицию так, что обе груди можно было наблюдать, как говорится, в фас. Если бы не замусоренный переход и не дощатый ящик, на котором принимала позы юное прелестное создание, можно было подумать, что Синюхин попал в какое-нибудь ночное кабаре. Впрочем, в кабаре за всю свою длинную и никчемную жизнь он никогда не был, зато из видеосюжетов по телевидению знал, что такие места бывают.