Сергей Романов - Байки о любви, семье и теще

- Ну, представьте меня совершенно голым. В ванной.

Девушка каждый раз жаловалась Алле Ивановне на невоспитанность абонента. Любовнице Станислава Викторовича. И, сучка, добилась своего. Операционистка Алла Ивановна, тоже попросила её больше не беспокоить.

Оставалась только вагоновожатая.

- Депо? Верочку можно? Как у вас всех можно? Ах, Верочка уволилась. Ну, чему быть тому не миновать.

В конце концов Подберезкин остался наедине с классическим выводом: спасение страждущих - дело рук самих страждущих.

Но принцип спасал не всегда. Не хватало воркующего о беспредельной любви голоска. А откровенные желания? А капризы, которые так необходимо в любовной прелюдии. Даже "телеящик" с откровенным стриптизом не мог заменить живого общения.

Одиночество привело к бессоннице. Бессонница к повседневному раздражению. Раздражение в выпивке. Но и водка не помогала. Чем больше пил Подберезкин, тем больше скабрезных сценок вертелось в его голове. Вот она медленно снимает блузку, лениво перешагивает через упавшую на пол юбку, призывно тянет вниз колготки.

Однажды после третьего стакана, он придвинул к себе телефонный аппарат и, глядя в рекламную газетку, неверной рукой с третьего раза набрал номер. "А черт с ними, деньгами, - мелькнуло в охмелевшем сознании, - На сотню-другую не обеднею. Раз в недельку можно и потешиться".

- Алло, дорогой? Как тебя зовут?

- Стасик.

- Стасик, милый, у нас такая широкая и нежная кровать, - собеседница сразу взяла с места в карьер.

- Нет-нет, - возразил он, - Мы на сеновале. Нет, в огромном стогу в чистом поле.

- В стогу? Я рада? Чувствуешь, как я сдуваю с твоей груди соломинки.

Подберезкин налил себе ещё полстаканчика.

- Не стоит сдувать соломинки, - не поднимая с подушки головы, он громко выпил горькую.

- Ты пьешь для храбрости? - спросил абонент-любовница, - Не спеши, ещё не время. Еще лишь половина десятого вечера...

"Всего лишь половина десятого", - мысленно согласился с собеседницей Станислав Викторович и постарался побороть нахлынувший приступ сонливости.

- Как ты выглядишь? Какие у тебя волосы, грудь? - зевая спросил он, уже готовый водворить трубку на телефонный аппарат. Желание заниматься сексом по телефону улетучивалось с каждой секундой.

- Грудь? О, одна больше другой, - она засмеялась, - У меня высокая, стоячая грудь третьего размера. Тебя устраивает, милый. Без силиконов. И волосы цвета стога, в котором мы сейчас начнем барахтаться. Обними же меня крепче. Крепче, ещё крепче!

Стасик, закрыв глаза, обнимал подушку. Ее волосы цвета стога становились еле различимыми, а затем и вовсе растворились в душистом сене. И он уснул на её упругой безсиликоновой груди...

Когда он открыл глаза, в щели зашторенных окон заглядывали солнечные лучи. Большая стрелка часов приближалась к восьми утра. Откуда-то щебетал женский голосок. Трубка телефона лежала рядом.

- У нас с тобой, милый, все будет хорошо. Все будет хорошо. Хорошо, хорошо...

Лицо Станислава Викторовича покрылось холодным потом. Он схватил трубку и резким движением забросил её на аппарат.

К вечеру пришел счет за переговоры. На цифру в квитанции было страшно смотреть.

2000 г.

ПОВОД ДЛЯ ЗНАКОМСТВА

Она вошла в первый вагон на Курской. Алька увидел её в зеркало заднего вида ещё на перроне. Достала книгу и села в уголочке, аккурат под схемой столичного метро. Ноги от груди, волосы до груди, а сама грудь вот-вот блузку разорвет. Такая фифа!

Машинист Павел закрыл двери, тронул состав. Он тоже обратил внимание на припозднившуюся пассажирку. И не боится же в полночь одна ездить.

- Эх, с такой бы познакомиться, да после смены по ночной Москве гулять до утра, - сказал Алька и, приоткрыв дверь кабины в салон жадно посмотрел на незнакомку. В мыслях он даже загадал, если девушка едет до конечной станции, то обязательно выйдет из кабины и что-нибудь скажет. Этакое. А что он скажет, этакое?

Курская. Бауманская.

- На Электрозаводской выйду и что-нибудь скажу, - вслух сам себя уговаривал Алька.

- А что ты ей скажешь? - улыбнулся Павел

Алька дернул плечами:

- Пока не знаю.

- Для знакомства повод нужен, - со знанием дела рассуждал Павел, - А повода у тебя нет. Значит, повод нужно найти. Вот в течение перегона и ищи повод.

- До Электрозаводской? Ты бы ещё десять секунд дал на раздумье.

- А я уже нашел. Может быть разыграем маршрутную сцену?

Помощник машиниста расплылся в улыбке:

- Ну, конечно, выручай, Павлуша.