Сергей Романов - Не матом едины

- Вот-вот, видишь! - радостно отозвалась носительница теории астральных блядей. - И ученые говорят, что эта нечисть может пристроиться где-нибудь на плечике и заставлять человека против его воли пить, курить, делать зло. Я что думаю: вот у подростков-то наших души неокрепшие, к ним чаще всего и вселяются эти бляди. Встретишь такого на темной улице - он тебе в морду сразу, да ещё и сумку выхватит. А когда такого милиция поймает, он, из культурной семьи, сидит и думает: зачем я это сделал?

- Ох, и не говори! Таких блядей у нас полгорода. Одна толкнет и не извинится, другая в карман залезет, третья так обхамит! Намедни на оптовке один интеллигентный такой мне на ногу наступил. У меня от боли чуть глаза на лоб не вылезли. А он: "Ну, извини, тетка". Ну, я и сказала ему все, что я о таких как он думаю. Мудак, говорю, лучше бы работал, чем средь бела дня на рынке толкаться. Вон морду какую наел. И ходишь яйцами трясешь!..

- Да какая от них благодарность! Что ты! Молодежь сегодня пошла такая, что палец в рот не клади. Все торгуют - коммерция! Это мы с тобой на заводе как дуры по две смены вкалывали. А они...

Тетка грязно выругалась.

Троллейбус снова дернулся и побежал по улицам. Я перелистнул страницу газеты и увидел крупные буквы заголовка "Астральные лярвы". В статье говорилось о том, что я уже слышал от соседок по троллейбусу. Только про блядей в статье не было ни слова. Про лярв было, а про блядей - ничего.

Водитель резко затормозил и одна из теток клюнула меня носом в затылок.

Была моя остановка. Я встал и пошел к выходу, слыша как тетки принялись материть водителя:

- Мудило! Он думает, что кирпичи везет!

- Блядь астральная! - вторила ей другая

Я подумал, что наверное все-таки астральные бляди существуют...

1997 г.

МУДАНЦЗЯН И ХУНВЭЙБИНКА

По пьяной лавочке дядя Костик берет гитару и выходит её насиловать во двор. Сидит на лавочке, тренькает по струнам и что-нибудь заунывно гнусавит. Громкость его голоса варьируется в зависимости от того, слышит ли песню его супружница. Дядя Костик поет так, чтобы песня непременно была услышана.

От этой песни завывали все собаки

И у соседа обвалился потолок

А мне хотелося без шума и без драки

Поднять тебя и е... об пенек.

Эффект последней строки всегда приводил к одному и тому же знаменателю. На самом драматичном слове из дома выбегала тетя Шура, жена дяди Костика, и принмалась во всю улицу ругаться. Дескать, если кого об пенек головой долбануть, то в первую очередь нужно долбануть самого дядю Костика. Падлу безхренову...

В этот раз гитарист поднял от струн грустные глаза и устало обратился к жене:

- Куклик, хуйвейбиночка моя...

- Я вот тебя сечас кочережкой...

- Куклик, не балуй!

- Ах ты, сын Муданцзяна! Обзываться!

- Куклик!

- Муданцзян бесхренов!

- Ответишь за муданцзяна безхренова, хуйвейбинка штопаная!

Костик, между прочим, считал, что зря его жена обижается на это китайское слово, так как оно по всем требованиям китайского словообразования сответствовало зеркальной действительности по отношению к ней, его Куклику.

Тетя Шура же была женщиной вспыльчивой и горячей. Как говорят автомобилисты, заводилась с полоборота. Когда надо и не надо пускала в ход кочергу, а то и метко метала тарелки в голову противника - как правило, своего непутевого Муданцзяна. Так что трактовка "Хуйвэйбинка" как нельзя лучше отражала характер тети Шуры. И хотя с китайского языка слово переводилось как "красный охотник", на самом деле за этим термином люди русской национальности обнаруживали бандитское обличье этого племени. Ведь именно хунвэйбины всюду учиняли погромы, после чего их стали называть скандалистами и безобразниками.

Другое дело, что дядя Костик произносил это слово с небольшими буквенными перестановками, что и распаляло тетю Шуру.

Хуйвейбиночка, - ржал Костик во дворе на крылечке.

В это время дверь отворилась и на голову дяди Костика был выплеснут прокисший гороховый суп.

- Получил Мудан... Муда... муданцзян бесхренов.

Костя аккуратно положил на крылечко семиструнку, поковырял пальцами в гуще сопливо-гороховых волос и, покрываясь красными пятнами, стал грозно подниматься с крылечка.

- Куклик, - стараясь придать голосу нежно-ласковый тембр, ворковал дядя Костя, - Сейчас я тебя, как весь хуйвейбинский род буду уничтожать.

Он схватился за ручку двери, но Куклик успела закрыться на щеколду.

Дядя Костя уперся одной ногой в дверной косяк и двумя руками резко дернул на себя дверную ручку. Через мгновение он кубарем скатился с порога вместе с этой самой дверной ручкой в руках.