Илья Кузьминов: Вы поднялись этажом выше

Каковы же были административные судороги, передернувшие всю страну, когда по трубам, требуя немедленной смены оборудования, потекла заветная смесь керосина с бензином! Сразу паника, суета, интриги, поздравления, награды, отставки и ссылки, арест олигарха, визг ученых и суицидальный психоз в правительстве!

Пока изобретатель купался в смертоносных лучах славы, и устраивался в кресле новый премьер, и дергались в истерике нервные экологи, и петухами орали во всю глотку журналисты, и спешно разрабатывался проект превращения всей нефти нашей родины в бензин, - пока происходило это бурление, директору НПЗ надо было срочно решать сложнейшую проблему: быстро перекраивать весь производственный процесс. Денег, людей и времени было в обрез, и он пошел на отчаянный шаг: пригласил двух адептов учения Альтшуллера.

Те помучились два дня и придумали временные меры, сперва показавшиеся бредовыми до мозговой рвоты, но ставшие позже повсеместными и постоянными. За неделю бригада сварщиков под их руководством иначе подсоединила трубы ко всем колоннам, а электрики изменили режим прогрева.

После этого директор, на беду местных рыболовов, приказал сбросить остатки нефти с мазутом куда угодно, лишь бы быстрее, и включить компрессоры.

Теперь в процесс перегонки оказались включены только верхние этажи колонн, этажи для разделения легких фракций, и в самом низу перестала бурлить черная жижа.

2. Серебристые розы.

"По команде открывать огонь на поражение! На поражение, поняли!" прогремел голос командира в наушниках Сохина и еще почти трех сотен солдат. Они, в комбинезонах химзащиты, растянулись ядовито-зеленым кольцом вокруг клочка леса посреди огромного города. Со стороны метро на них неумолимо двигалась пестрая масса горожан.

Сохин посмотрел назад. В пяти метрах от него по правую руку стоял поперек дороги бронетранспортер с мегафоном на башне. Мегафон повторял: "Всем разойтись! Доступ в парк запрещен! Назад! У нас приказ стрелять! Разойтись немедленно!". Дальше были деревья, и они почему-то до сих пор не горели, только справа несколько ясеней полыхали желтым пламенем, переходившим в густой черный химический дым. Потом виднелась ярко-зеленая линия солдат, громоздились дома. В небе над ними, на северо-востоке в нескольких километрах отсюда поднималась к небу громадная бесформенная сизая туча, еще дальше - плотная стена дыма, полукругом уходившая на юг, и на темном фоне белели несколько вертолета.

"Последнее предупреждение! Еще десять шагов, и мы откроем огонь! нервно заорал мегафон.

Сохин быстро повернул голову обратно, приподнимая ствол автомата. Лица впереди были видны отчетливо, и зрелище производило кошмарное впечатление. Во-первых, люди в толпе не раскрывали ртов, во-вторых вместо зверского стадного выражения, на всех лицах застыли интерес и нетерпение. В-третьих, они, кажется, не замечали его, Сохина, и бронетранспортер, и крики мегафона.

"Готовность!" - ударила команда в наушниках.

Сохин холодеющими руками покрепче перехватил автомат и поднес приклад к плечу. Ему стало страшно, даже вдвойне страшно. Страшно было стрелять по безоружным людям и страшно было, что эти люди не испугаются и всей своей живой теплой массой задавят его и растопчут. Сохин кинул взгляд направо. Он, забывшись, хотел переглянуться со своим сержантом, чтобы стало полегче, но увидел только бездушный черный противогаз. Сделалось совсем жутко, и он начал целиться в головы людей перед ним, чтобы перестать думать и переживать. Это помогло на две секунды, а потом он увидел среди остальных чернявенькие лица таджиков, которые еще час назад под его надзором поспешно заливали битумом лужайки вдоль Люблинской улицы. Тогда на них были респираторы, теперь их лица были оголены. "Они тоже заражены!" - сказал голос внутри Сохина, и новая волна страха захлестнула его, так что захотелось немедленно убежать.

Между цепью солдат и толпой оставалось шагов пятнадцать, не больше, мегафон завизжал: "Послед...", осекся, в наушниках раздалось катастрофическое: "Огонь!", и все сразу изменилось. Страх растворился, мысли исчезли. Теперь был только шквальный огонь пулемета с башни БТР позади, короткие очереди из автоматов, и были враги. Они сначала замерли, и Сохину показалось, что вот-вот побегут назад... Но замешательство длилось лишь мгновение, потом люди бросились вперед, пригибаясь, жмурясь и закрывая лица руками. Первые секунды они бежали, падали, спотыкались и не приближались, а потом пулемет почему-то замолк, надо было перезаряжать автомат, и толпа приблизилась почти вплотную, сержант и товарищи Сохина справа побежали в парк, солдаты слева опустили автоматы и не шевелились, а страшная теплая масса была уже почти вокруг, а не впереди... Сохин бросил автомат, и все погасло, потом его несколько раз сильно толкнуло справа и слева, он открыл глаза и увидел вокруг себя изумленных, радостных бегущих людей и среди них неподвижный бронетранспортер.