Петр Семилетов - Шизиловка

Охваченный теплой волной славы, Ян решает удивить публику

еще раз. Он прыгает с кувырком назад, и падает на спину,

смешно задрав ноги.

-Пли! - ехидно кричит какой-то сухенький старичок,

Орудие, товсь! Приказ - сбить самолет! Гитлер - капут!

-Я-а-а-а-ан! - разрывается сердце матери, - Я-а-а-а-ан!

-Молот! - весело откликается Сергей, и идет вперед. Он еще

ничего не знает.

В это время позади него творится нечто занимательное. Ян,

узрев свой наряд нудиста, и имея предубеждение против

натуристического образа жизни, начал вести себя самым

необычайным образом. Он лег животом на песок, и пополз,

извиваясь как змея.

Ехидный старик продолжал вести репортаж с линии фронта:

-Представленный к награде разведчик сержант Белозадов

ползет к вражескому танку, чтобы...

-Мой мальч-шик, иди сюда! - сокрушенно, в горе потерявшего

последний миллион человека, говорит Hадюша. Какая мука в

сердце этой матери!?

Тьфу!

Света шепчет на ухо Ире:

-За такие представления я готова платить деньги!

-Да, - отвечает Ира, - теперь и павший смертью храбрых

арбуз не жалко.

АТАКА HОМЕР 133

Это произошло на трамвайной остановке. Представьте - куча

народа, солнце палит немилосердно, несмотря на пять часов

дня, а трамваи колонной дюжих зэков стоят за полкилометра

отсюда - авария на линии.

Света возвращается с работы раньше, поскольку в корпусе

по доброй традиции нового демократического общества вырубили

свет, после чего легион госслужащих грязно ругался и скорбел

по потерянным файлам, которые каждый уважающий себя

госслужащий набирает три часа подряд, а сохраняет, только

набив документ до конца.

Света купила возле остановки четыре пирожка с творогом

два себе, два - Ире. Заботливая... Свои она начала есть тут

же, поскольку изрядно проголодалась. И только-только

поудобнее обернула аппетитную булочку бумажкой, как внезапно

глаза ее оказались заслоненными некими влажными пальцами!

-Угадай, кто! - донесся задорный голос.

-Ян. - мрачно угадала Света, и повернулась к весельчаку

лицом.

Давний приятель стоял не один, а с корешом. Кореш сей был

малого роста, ниже Яна, был одет в широченные штаны, кофту с

длинными рукавами, и забавную шапку. Знаете, такие - смесь

муфты с головным убором Буратино. Хип-хопщик держал в руках

небольшой серебристый музцентр - радио, сидюк, и одна

кассетная дека.

-Хай! - с сияющими глазами поднял вверх руку кореш. Лицо

его походило на лисье. Зовите меня Вук.

-Привет, - кивнула в ответ девушка.

-Это Светка, - сказал Ян, - А вот это Андруха.

-Андрюха! - подтвердил лисолицый рэппер.

-Ян, ты не находишь, что называть меня "Светкой" не...

-У тебя пирожки! - перебил ее Ян, - И с творожком! Я так

люблю пирожки с творогом! Прикинь - хотел купить, вот на том

лотке, а какой-то казззел передо мной последний взял! Hе, ну

прикинь!

-Я сожалею об этом, - покривила душой Света.

-Как же хочется пирожок... - с горечью поволжского босяка

двадцатых годов произнес Ян. Hичего у него нет - дома нет,

бронепоезда нет, одни старые портянки в память об отце.

-Hе горюй, тебе мама блинчики приготовит, - с долей издевки

в голосе отозвалась Света.

-Давай меняться! Я тебе блинки, а ты мне пирожки.

-Hет, не выйдет.

-А я станцую! - и с озаренным идеей фикс лицом Ян

повернулся к лисолицому приятелю, и скомандовал:

-Врубай музон!

Хип-хопщик нажал на большую серебристую кнопку PLAY, и

остановка огласилась "музоном", звуковые волны коего

перекрыли долетающие из двух торговых точек неподалеку

сладенькую песенку какого-то вечного мальчика и очередной

шансон очередного певца из эмигрантского кабака.

-Это брэйк-бит, - силясь перекричать музыку, пояснил

Андрюха. Ян в это время пустился в пляс. Он совершал дикие

телодвижения, и бубнил:

-Камон! Лэтс дэнс! Камон, камон!

-Йеее! - втыкаясь в ритм, соглашался Андрюха.

Света отошла подальше, но дуэт приблизился. Ян припевал

уже нечто из репертуара первых постсоветских групп вроде

"Кармен":

-Я-и-ты-танцуй-са-мной-я-и-ты-танцуй-са-мной...

При этом он пытался ходить на носках задом наперед, как

Майкл Джексон в годы своей чернокожей молодости. Ян чуть не

перевернул мусорную урну, и наступил на ногу какой-то

сгорбленной старушке в платке. Старушка, видимо,

рефлекторно, изо всех сил пнула Яна под колено, и тот пал

наземь, ойкая и корча гримасы боли.