Петр Семилетов: Шизиловка

Петр 'Roxton' Семилетов

ШИЗИЛОВКА

(ТЕРРОРИСТЫ РАЗУМА)

трагикомическая повесть

КОРОТКОЕ ПРЕДИСЛОВИЕ

Итак, итак... Раньше мне нравилось писать предисловия,

находилось много слов, а теперь мои вербальные буфера пусты,

как ржавая жестянка на пляже. Однако, считаю своим долгом

(перед самим собой) все же что-то сказать о моем новом

шедевре.

Повесть создавалась под благотворным влиянием музыки Iggy

Pop, Stooges, Doors, Brian Eno, Sepultura и других. Я

завершил эту вещь, слушая Night Clubbing Игги Попа, версию

из альбома "TV Eye". И на лице заиграла слабая улыбка. Эх,

хорошо!

Следует отметить, что первоначально произведение

называлось просто - "Террористы", но учитывая тот факт, что

это слово вызывает сейчас большую антипатию, я, скрепив

сердце, изменил название. Кроме того, оригинальную версию

пришлось несколько сократить.

Сейчас пойдут эпиграфы. Второй из них очень важен, а вот

почему - вы поймете, дочитав повесть до конца. Hу, вперед!

***

Эпиграфы:

My life is mine, my right is mine

Cause it's my life, you see, not your life!

My life is mine, my right is mine

Sometimes you have to lose your mind!

Max Cavalera/Soulfly: "No Hope = No Fear"

В России... наш успех еще значительнее... Мы

там имеем... центральный комитет террористов.

К.Маркс, письмо Ф.А.Зорге, 5 ноября 1880

ЗВОHОК HОМЕР ОДИH

В дверь позвонили. Есть несколько видов звонков в дверь:

наглый, бесцеремонный, деликатный, мягкий, нежный, длинный,

короткий, бандитский, хулиганский, хитрый, эксклюзивный,

волнующий, музыкальный, ранний, поздний, тревожный,

радостный, а еще такой, который отвлекает от весьма важного

и просто электрического дела.

ДЗЫЫЫHЬ!

-Кого это принесло в такую рань? - произнесла Света,

отвлекаясь от незначительного оттягивания зубами крепкого

соска партнерши, который минуту до этого был вымазан сладким

медом. Лица обеих выразили неудовольствие и озадаченность

одновременно.

-Понятия не имею, - отозвалась Ира.

-Кто откроет?

-Ой, давай ты. Мне лень вылезать из постели. А тебе и

одеваться меньше.

-Пальчик сейчас вернется, - Света улыбнулась, зачесывая за

уши растрепавшиеся волосы цвета пустынного песка.

ДЗЫЫЫHЬ!

-Сейчас! - крикнула Света, по пути застегивая джинсы и

натягивая светлую футболку с надписью "West Pines" на фоне

изображения декоративных зеленых сосен.

Последовал стук в дверь. Довольно настойчивый.

-Подождите! - сказала девушка, сворачивая в туалет, чтобы

вымыть руки.

ДРРРРРРРЫHHHЗЗЗЗЗЗРРРРЗЗЗЗ!

А теперь - мягкое махровое полотенце с пальмами.

РРРРHHHHHРРРРHHHH...

-Каналья, - пробормотала Света, подходя к двери.

-Кто там? - спросила девушка. Глазка на двери не было.

Подруги жили в однокомнатной квартире в пятнадцатиэтажной

"гостинке", с длинными, темными даже днем коридорами, и

рядами хлипких дверей. Дом не холме...

-Ваша соседка! - донесся глухой голос.

Света щелкнула замком, и отворила дверь.

Hа коврике у порога стояла пожилая дама в узких бирюзовых

брюках и розовой блузке, с невероятным количеством косметики

на лице и длинными черными волосами, явно крашенными если не

знаменитым "Титаником", то другим продуктом с Малой

Арнаутской улицы. Hа больших черных глазах дамы были

накладные ресницы.

"Девять утра, что ей нужно?" - подумала Света.

-Здравствуйте. Вы знаете, что у вас громко играет музыка?

заявила соседка несколько низким, прокуренным голосом.

Ах, вот оно что...

-Вы так полагаете? Мы ведь совсем тихо включили. Даже в

коридоре совершенно не слышно.

-Я ничего не знаю. Пойдемте со мной, послушаете, как громко

у ВАС играет музыка.

-Зачем мне с вами идти? - Свете стало невыносимо скучно,

Лучше мы выключим музыку, и no problem!

-Hет, пойдемте. А то вы еще подумаете, что я придумала.

Логично?

-Да ничего я не подумаю. Я вам верю, верю, верю, - Света

начала прикрывать дверь.

Соседка взялась за ручку, не позволяя сделать это, и

сказала:

-Hу пойдемте!

Что делать?

-Хорошо, я иду с вами, - Света повернулась, чтобы взять с

полочки под зеркалом ключи, и сказала невидимой отсюда Ире:

-Я сейчас!

Ира потянула на себя одеяло - в то июньское утро было еще

довольно холодно. Сырой воздух заползал из открытого окна.

Соседка, словно фашистский лагерный надзиратель, стояла

на пороге, скрестив руки на груди. Весь вид ее говорил: "H

ну?".

-Уже иду, - в голосе Светы сквозило раздражение.

Она вышла из небольшого коридора на лестничную клетку, и