Владимир Шевчук - Осколки 3-4

Владимир Шевчук

Осколки 3

Я стоял перед дверью, не решаясь постучать вновь, и вслушиваясь в происходящее за дверью. Там слышались тихие усталые шаги. Хозяева, то подходили к двери и выглядывали в глазок, то удалялись снова в глубины комнат. Я начинал чувствовать усталость, и с каждым часом стояния она увеличивалась. Я засыпал и просыпался стоя, но усталость продолжала увеличиваться. Постепенно, я понял, что уже не просто жду, а не могу сдвинуться с места, никуда, кроме как вперед. Я периодически смотрел на яблоко, думая когда же оно начнет морщиться или гнить, но оно продолжало быть свежим. Я начинал бояться, если мне так и не откроют, то я рискую закончить свою жизнь перед бездушной дверью, под ледяным взглядом жильцов. Я боялся так и остаться непонятым и не принятым. Во мне зрело чувство, что я все-же напрасно затеял этот стук в запертые двери, так как переглядывание со стеклянным глазком, и касание железной ручки не приносило ни малейшего удовлетворения, ни морального, ни какого-либо другого. Я не мог понять, чего боятся за дверью. Какова причина этого безумного страха открытых дверей. Я то умолял открыть, то просто в исступлении бился головой, то декламировал стихи, то сквозь зубы цедил проклятия, но ничего не помогало. Я понимал, что обречен на неопределенно долгое ожидание, и постепенно начал сходить с ума, проваливаясь в безумные видения, кошмарных битв.

---

Армии Рассудка и Безумия стояли друг против друга. Они воевали вечность. Они испытали все мыслимые и немыслимые приемы ведения войны, но ни одна не добилась более или менее ощутимого успеха. Пока в армии Рассудка не появились предатели, назвавшие себя Уставшими и выбывшими из битвы, или переметнувшимися на сторону Безумцев. Рассудок начал стремительно сдавать позиции. Бастионы Разума пали первыми, за ними последовали крепости Веры, за ними дворцы Честолюбия. И в итоге воинства Рассудка спрятались в катакомбах Принципов и летающих дворцах Чести. Безумие овладело большей частью Сознания. Война практически закончилась, Безумие не могло достать Рассудок, но оно являлось единственной властью в Сознании.

---

Проходящие люди пытались заговорить со мной, но я полностью ушел в миры призрачных грез, и великих битв. Миры нарисованные побежденным Сознанием, и бьющимся в агонии Разумом. Безумие не вмешивалось в происходящее, разумно считая, что показываемые мне картины будут достаточно безумны. Оно просто изредка домешивала к Реальности осколки Памяти, запутывая картинку. Битвы никогда не оканчивались, всегда все останавливалось в патовой ситуации. И когда большинство битв подошло к остановке, я почувствовал, что вновь могу ходить. Я отошел на пол шага назад, постоял секунду, и вновь вернулся на прежнее место. Теперь меня не отпускало родившееся здесь Безумие. В соседние двери стучали, и входили люди. Hекоторые стояли сутками, а затем не выдержав уходили, а другим, даже не приходилось стучать. Я чувствовал отчаяние, но не желал уходить (изредка хозяева, касались дверной ручки), и я продолжал надеяться. Да и Рассудок, твердил, что если я сдамся, сдастся и он, в результате чего я окажусь в полной власти Безумия. И каждый день я с тупым упорством протягивал руку и стучал, ожидая взгляда в глазок, или движения дверной ручки. Каждый день я начинал и проигрывал сотни битв воюя за Разум, все ближе подходя к последней черте, и все чаще начиная стучать в запертую дверь. Hо время все еще было, и яблоко оставалось свежим.

Осколки 4

Ты не умер!,

что ж смейся глупец

Ты еще молод.

-----------

7*70 раз прости, а

затем ...

Луна пожирала солнце. Люди высыпавшие на улицы наблюдали это зрелище, кто через что, кто сквозь зеленые бутылки, кто через обрывки дискет. Только я сидел и тупо ждал дождя. А дождь не шел. Да и луна потужившись, так и не смогла поглотить дневное светило, а посему позорно скрылась с небосвода. Обущаный конец света так и не наступил. Проигнорировав, сотни принесенных ему жертв. По крайней мере я не сразу понял, что он наступил даже раньше, а это была просто зарисовка, для тех, кто еще не понял. Hо никто так ничего и не понял.

*****

Я сидел на работе. Дерганая работа, что ни говори (приходится дергаться от телефонных звонков (выключать музыку), и подъезжающих/отъезжающих машин). Все время дергаюсь, спасают разве что книга, да куча пасьянсов. Телефон молча лежал, но его молчание было злее крика, а потому рука сама тянулась к трубке и начинала набирать шесть цифр, всегда останавливаясь где-то посередине, на что телефон отвечал неизменным молчанием, с редкими вкраплениями тихих диалогов.