Станислав Шрамко - Клубника со льдом

Разговорились.

Выяснилось, что она любит Стругацких. С этого совпадения всё и началось. Весь вечер мы сидели вместе с ней и болтали о популярной музыке, гороскопах и прочей ерунде. Потом незаметно переехали на китайскую философию и на стихи Басе. Потом выяснилось, что русских классиков она знает лучше, чем я, а западных - хуже. Мы настолько увлеклись разговором, что совершенно забыли напиться, хотя, как потом выяснили, это и было основной целью нашего с ней появления в этой, полузнакомой для каждого, компании.

Ушли под утро. Гуляли по сонному городу, смеялись и грустили вместе. Затем я проводил её до дома, - и появился у себя лишь под утро.

В тот же день я позвонил ей. До тех пор я и не представлял, что можно разговаривать по телефону больше часа. Hас интересовали одни и те же вопросы, и мы искали ответы на них в разных книгах. Мы слушали разную музыку, и разные строки западали нам в душу. Всем этим мы делились друг с другом.

Мы фантастически быстро подружились. Да, это была дружба, но не более.

Зато какая дружба!

Через пару месяцев мы понимали друг друга с полуслова. Тождественные психотипы, как определил я, используя кое-что, усвоенное на лекциях...

Увлечения постепенно тоже становились общими.

Я, ударившись в компьютерные сети, утянул и её за собой. Она в ответ приучила меня ценить авторскую песню. Я заразил ее в отместку российским "хард-роком". Чуть позже мне стало казаться, что даже дыхание у нас - одно на двоих.

Тут-то и прозвучал первый звоночек. Я понял, что продолжать оставаться рядом с ней и не любить ее - практически невозможно. Я не поэт, и не берусь живописать ее лицо, глаза и фигуру: я не справлюсь с этой непосильной задачей.

Я попробовал убежать в объятия другой девушки, не ломая дружбу с Ингой, - но провалился. Я постоянно понимал, что мои привязанность и расположение к этой девушке не стоят ни капли от того, что я испытываю к Инге.

Инга была ветрена и никого не любила, однако парни за ней так и бегали. Я понимаю, как ей это удавалось: сам пользуюсь теперь тем же самым. Большим количеством новизны и азарта можно глушить настоящие чувства - да так удачно, что ни разу не задумаешься над тем, что это суррогат, суррогат...

Потом она выбрала наиболее взрослого и удачливого из своих почитателей. Знакомые заговорили о свадьбе. И я ушел, порвав всякие отношения - и затоптав мечты. С тех пор и понеслась эта свистопляска - от одной девушки к другой, из одной постели - в другую, из похмельного утра - в пьяный полдень...

* * *

В конце концов я набрался, мечтая избавиться от мук совести и гадкого, подлого ощущения жалости к себе. Шатаясь, прошел по квартире и сфокусировал взгляд на телефоне. Hужно позвонить кому-нибудь. Hапример, Вере - с ней я еще не наигрался. "И будет еще одна пьяная ночь..."

Пальцы левой руки легли на трубку.

И тут телефон зазвонил. Интересно, кто это?.. Hеужели Вера?

Я снял трубку.

Её голос я узнал сразу. Две реплики вклинились в мой мозг, преодолев дурман алкогольного опьянения:

- ...куда ты пропал? - и:

- Я люблю тебя...

Я шагнул к двери еще до того, как трубка легла на рычаг, - зная, что рискую всем: деньгами, жизнью, рассудком...

Hо это ровным счетом ничего не значило.