Дмитрий Старков - Отдаленное настоящее, Или же FUTURE РERFECT

54.

В город ехали, в основном, молча, передавая по временам друг другу поллитровку какого-то непонятного коньяку, ухваченную в пристанционном ларьке. Только где-то уже около Броневой, когда опустели соседние лавки, Игорь заговорил: - На случай, если наш спаситель не озаботился... Прямо сегодня пойди в участок и заяви, что пистолет у тебя украли. Вчера утром, а лучше даже позавчера. Сам сообразишь, почему не пришел сразу. Мы с женой тебе алиби частично обеспечим, но для полноты картины подбери еще кого-нибудь. Понимаешь? Димыч молча кивнул. Он и вообще-то был здорово подавлен всем пережитым, а тут, при упоминании об Игоревой супруге, снова вспомнилось то, чего не хотелось бы вспоминать. Откуда-то из самой глубины теплого коньячного озера в желудке - поднялся и подступил к горлу тягучий, маслянистый пузырь омерзения. Вдобавок - возникло некстати перед глазами то, что осталось от "Володьки", серолицый, скорчившийся на полу... Димыча жестоко замутило. Чудовищным усилием воли подавив спазм, он судорожно припал к горлышку бутылки. - Ладно... - Отняв бутылку от губ, Димыч обнаружил, что голос его совсем "сел". - Это все - ясно. А вот - что мы дальше будем делать? - Отдохнуть не помешает, - поразмыслив, ответил Игорь. - Все равно ничего нам больше не остается, кроме как сидеть и ждать у моря погоды. Вопросов - уйма, однако ж самим искать на них ответы - без толку. Хотя бы потому, что неизвестно, где искать. Значит, посидим. Подождем, пока ответчики сами не явятся... - А они - явятся? - Спроси у них! Впрочем, я так полагаю, этого Туза Колченогого мы не в последний раз видели. С чего бы, в самом деле, ему нас из лап всяких монстров вынимать? Если озаботился, значит, ему от нас что-то нужно. А, если так, - появится. Никуда не денется. Игорь умолк. Димыч отвернулся к окну, за которым неспешно плыли назад, в сторону оставленного товарищами Петергофа, какие-то промышленного виду постройки, окруженные порядком запыленными зелеными насаждениями. Узнанное и пережитое за прошедшие сутки по всем понятиям было неимоверно жутким, однако чувства Димычевы - словно бы онемели. Настолько, что совершенно не воспринимали никакой жути. Ощущалась лишь усталость, да еще смутный тяжелый страх перед повторением чего-либо подобного. В таком состоянии Димыч обнаружил себя впервые и нашел его крайне мерзким. Верно, пожалуй, говорят, будто любопытство до добра не доводит... Задние двери с грохотом разъехались в стороны, и из тамбура в вагон, твердо шагая, вошел патруль желдормилиции. Димыч, еле-еле подавив в себе порыв вскочить и бежать, снова отвел взгляд к окну. Только - глазами не встречаться... Иначе - внимание обратят... Но патрульные, не обратив никакого внимания ни на Димыча ни на кого-либо другого из пассажиров, прошагали сквозь вагон и убрались в передний тамбур. Из заднего на смену им явился мальчишка-газетчик, надсаженным голосом извинившийся за "очередное беспокойство" и немедленно после этого принявшийся маслом расписывать достоинства продаваемой им газеты. - Да, и вот еще что... - неожиданно, точно вот только что вспомнив нечто важное, заговорил Игорь. - Сходи-ка ты к своему Петьке. Помирись... Ну, или - не то, чтобы "помирись", а так, пообщайся и посмотри, что к чему... Понимаешь? - Не очень, - честно сознался Димыч. - Как-то ты мнешься, трешься... Несвойственен тебе подобный стиль общения. - Ну, что ж делать... Я сам толком не понимаю, чего ты там можешь высмотреть, но почему-то чудится мне, что - можешь. Есть, что высматривать. На месте сообразишь... Только в расспросы не пускайся, пообщайся этак нейтрально, понимаешь? - Пожалуй... Электричка, натужно заскрипев тормозами, остановилась у платформы Балтийского вокзала. Немногочисленные пассажиры движимые необоримым инстинктом спешки непонятно куда, устремились к дверям, расположенным в передней части вагона. От тесноты и толкотни процесс высадки существенно замедлился. Пропустив всех мимо своей скамейки, Игорь поднялся и не спеша заковылял к задним дверям. Димыч пошел за ним, стараясь держаться так, чтобы распоротый рукав пиджака был понезаметнее.

По дороге к ближайшей кофейне, что, как известно, расположена на углу Шкапина и набережной Обводного канала, Димыч все безуспешно пытался прийти в себя и идти, как обычно, расправив плечи и глядя прямо перед собой: все-то ему казалось, что любой попадающийся навстречу милиционер уже снабжен ориентировкой с его, Димычевыми, приметами. От этого хотелось съежиться, свернуться клубком, сделаться как можно более незаметным... Однако здесь примитивный инстинкт самосохранения как раз работал против хозяина, побуждая поведением своим выделиться из общей массы. - А затем мы с тобой - вот что еще предпримем, - нарушил молчание Игорь. - Буде дней через несколько ничего не начнет проясняться само собой, пойдем прямо к этому вашему Флейшману. Помнишь, было говорено, он лохов разных надувает, обещает помочь компенсацию получить через суд, за наведенную будто бы порчу и прочий сглаз? Прикинемся такими вот лохами и придем. Посмотрим, что он из себя представляет вблизи.