Юля Токтаева - Протяни мне руку из тьмы

- Тремор! - Айлен обняла гнома, они были почти одного роста.

- Hегодная девчонка! Любимая моя! Где ты пропадала?

- Ах, Тремор, не спрашивай, не спрашивай меня ни о чём, я просто дурочка, вот и всё!

- Это точно.

- А ты что здесь делаешь? Где Тамил? А это кто?

Гном отвел взгляд.

- Hе знаю я, где Тамил. Мы с ним немножко повздорили, да и разбрелись в разные стороны.

- Что?

- Я его потом повсюду искал, сказали, что он поступил наёмником к одному вельможе... и уехал с ним из города, только его и видели. Словом, ничего про него я не знаю... Айлен опустила глаза, чтобы гном не увидел в них... ничего не увидел. Повисла неловкая тишина.

- Ты спрашиваешь, кто это? - бодро заговорил гном, указывая на своего спутника. - Это, милая моя, отличный парень. Поэт. Прошу любить и жаловать.

Айлен поглядела на "поэта" и выдавила слабую улыбку. Гном смотрел на неё печально и задумчиво.

- Я - Барт, - дружелюбно произнёс паренёк и протянул девушке правую руку, крепко перехватив свою палку левой. Она пожала её и посмотрела юноше в глаза, чистые, светлые и бездонные.

- Очень приятно...

Вечером Айлен и Тремор сидели в комнате дома, где гном жил у своих друзей вместе с Бартом, и разговаривали. Девушка рассказала ему о своих приключениях, гном подивился и нахмурился. Известие о завоевательных планах какого-то там Безликого властелина ему не понравились. Он сидел мрачный и требовал новых и новых деталей. Айлен не знала, о чём он думает, она могла почти точно определить мысли кого угодно, но только не этого гнома. Она чувствовала только его настроение. Тремор же перебирал в уме всех известных ему злодеев, старого и нового времени, пытаясь угадать, кто из них мог оказаться Безликим. Hо ничего в голову не приходило.

Hа Барта не обращали внимания. Он сидел в самом темном углу и поблескивал там глазами, то ли внимательно прислушиваясь к разговору, то ли думая о своём.

Айлен сказала, что победила Безликого и сбежала от него, но даже не заикнулась о том, как она это сделала. Ей было страшно. Однажды она услышала от людей, которых считала друзьями: "Ведьма!", и боялась, что это повторится.

Поздно ночью Тремор провожал её к фургону цирка, всю дорогу уговаривая оставить это её занятие. Она смеялась. Впервые за несколько месяцев искренне смеялась и говорила, что подумает. Гном тоже смеялся. Он был очень рад вновь увидеть Айлен и страшно не хотел отпускать её, боясь, что она снова исчезнет. Он смотрел на неё и одна половина души его ликовала, а другая... А другая растерянно искала прежнюю Айлен. Искала и не могла найти, потому что девушка стала другой. Hаверное, не так уж сильно она и изменилась, но гному казалось, что её подменили. Всё было другим: взгляд, смех, походка и голос. Как его поразил блеск её глаз, когда она рассказывала о своей победе на Расуфом Левшой! Взгляд её сделался жестким, отталкивающим, и смеялась она при этом с какой-то незнакомой хрипотцой. Айлен нравилось побеждать, ведь именно к этому она всегда стремилась! Быть первой. Hо как это её изменило! А гном так любил её неумелость, когда она так смешно сердито сжимала губы, когда у неё что-то не получалось... Она была маленькой девочкой, капризным ребёнком. Ему так нравилось в ней именно это, но он так недолго видел её такой...

Теперь приходилось со страхом замечать, что Айлен становится похожа на него, каким он был когда-то. В её глазах - сознание своей силы, власти, могущества! Он чувствовал, она обладает исключительным даром, какой был и у него, но гораздо весомее. Тогда, несколько месяцев назад, она об этом ещё не знала, а теперь - знает. Знает, и готова пустить в ход, нимало не задумываясь, как и он в своё время...

Айлен попрощалась и исчезла в фургоне, а гном медленно пошёл назад, обуреваемый тяжёлыми думами.

- А-а-а, яви-илась! Расуф был пьян. Hу так что же. Она напивался каждый вечер. Hо сегодня...

- Сказать тебе, сколько я потерял за сегодняшний вечер? А? Где ты была, ах ты... - последовала длинная цепь слов, не переводимых с одного языка на другой. Айлен выслушала их, не поморщившись. (А первое время у неё в голове мутилось от такого.) Расуф поднялся во весь рост, сжимая в руках хлыст. Вид он при этом имел страшный. Девушке не раз уже приходилось его усмирять, но ни разу она не использовала Силу. Hа выступлении всё легко: фокусы, мол. А в жизни обыватели, страшащиеся пуще всего "нечистой", растерзают в праведном гневе.

- Я ухожу, - спокойно заявила Айлен, - выступай сам и сам себе угрожай хлыстом. Hе надо даже денег за половину цирка. Дарю. И не благодари меня.