Макс Брэнд - Неуловимый бандит

Здесь стоял длинный стол, вокруг которого расположилось с десяток человек — кое-кто из них отодвинулся далеко от стола и сидел, развалившись на стуле; другие же замерли в напряженных позах и печально поводили глазами; а третьи сидели, подавшись вперед и закрыв лицо руками, — и все они слушали речь управляющего. Управляющий, крепкий старик лет семидесяти с военной выправкой, терпеливо дождался, когда улягутся страсти, и, скрипнув зубами, продолжил было свою речь, когда в комнату ворвался Пенстивен.

Метнувшийся следом за ним охранник услышал лишь, как Пенстивен, бросив на пол свою суму, сделал совершенно невероятное объявление:

— Думаю, здесь все, что было украдено!

Охранник замер как вкопанный. Убитые горем пайщики и члены правления повскакивали со своих стульев; управляющий же молча, но как-то странно сверкнув глазами, выступил вперед и подняв с пода мокрую, перепачканную в грязи сумку, взвалил её на стол.

Дрожащими пальцами развязал шнурок и затем перевернул вверх тормашками. Наружу вывалилась объемистая пачка свернутых в тугую трубку ценных бумаг, посыпались драгоценности и целый ворох наличности. Деньгам стало тесно на столе, и некоторая часть зеленых купюр тихо спланировала на пол, разлетаясь по всему кабинету. После продолжительного купания в реке большинство содержимого сумки оказалось основательно подмочено водой, но все осталось в целости и сохранности. К тому же ценный груз был так основательно утрамбован, что некоторая его часть осталась совершенно нетронута влагой.

— Все? — переспросил один из членов правления, рассеянно сгребая со стола ворох бумаг и прижимая его к груди. — Вы сказали, что здесь все?

— Все, — подтвердил Пенстивен. — Все, что было украдено, до последнего гроша.

Он повернулся и встал напротив двери. В это время раздался дикий вопль, и в дверном проеме показалось мертвенно бледное лицо ночного конюха из городской конюшни, на голове у которого теперь красовалась повязка.

— Держите его! — надрывался он. — Не дайте ему уйти! Это жулик! Это он стрелял в меня! Он из шайки Джона Крисмаса!

Охранник, ставший свидетелем чудесного возвращения сокровищ, винтовкой преградил дорогу конюху.

Управляющий вытолкал в коридор обоих: и охранника, и человека с перевязанной головой.

Закрыл за ними дверь и привалился к ней спиной.

— Нам хотелось бы узнать об этом поподробнее, — сказал он. — Так что же случилось?

Сказанное же впоследствии Пенстивеном, без сомнения можно было считать самым сжатым и самым необычным заявлением из тех, что когда-либо делались в Ривердейле.

— Я — Пенстивен. Много лет назад Крисмас убил моего отца. Я приехал сюда и присоединился к банде, чтобы прикончить Крисмаса. Когда грабили банк, я был с ними. Прихватил краденое и выбрался из ив. Дрался с Крисмасом, пока огонь по траве не добрался до нас. Потом я отправился сюда, чтобы вернуть награбленное. Вот и все. Я устал и хочу спать. Я рассказал все, что вам следует знать.

Этого было вполне достаточно.

Недавние печаль и отчаяние сменились всеобщим ликованием. Весть о столь невероятном событии мгновенно разнеслась по всему Ривердейлу, и вскоре можно было наблюдать необычную картину того, как почтенный управляющий в сопровождении нескольких наиболее высокопоставленных банковских чиновников препроводил юного Пенстивена в самый лучший дом в городе — дом управляющего Дрейтона. В толпе собравшихся у ворот горожан послышался ропот, сменившийся затем радостными криками.

Оказавшись в доме, Пенстивен принялся стаскивать с себя все ещё влажную одежду, а затем в полнейшем изнеможении повалился на кровать, стоявшую в самой лучшей комнате, куда семейство Дрейтонов препроводило своего гостя.

Позднее приходил доктор, перевязавший рану на плече у спящего глубоким сном молодого человека. Пенстивен проспал весь день до вечера; но покинуть Ривердейл ему удалось не раньше, чем через два дня. О том чтобы уехать раньше и речи быть не могло, и он стал пленником гостеприимного семейства Дрейтонов. На следующий день проведать его пришел помощник шерифа с распухшей и несколько свернутой набок челюстью. Он задавал вопросы, и при этом с лица его не сходила кривая усмешка.

— А в чем дело? — перебил Пенстивен, расположившись в большом мягком кресле. На нем был костюм Дрейтона-младшего. — Хотите упрятать меня за решетку, шериф?

— Вообще-то, как мне кажется, некоторое время в тюрьме пошло бы тебе на пользу, — сказал помощник шерифа. — По крайней мере, моя свернутая челюсть не стала бы сильно возражать против этого. Но посади я тебя за решетку, так весь Ривердейл ополчится против меня, и от моей старенькой тюрьмы не останется камня на камне. Нет, приятель, все, что мне нужно от тебя, так это уточнить кое-какие подробности и получить точное описание внешности гангстеров, чтобы потом мы смогли бы опознать их и упрятать за решетку. Например, тут у меня под охраной сидит один рыжий парень. Единственный, кого удалось изловить в ивняке, и мы никак не можем выяснить, то ли он из банды Джона Крисмаса, то ли обыкновенный бродяга, шлявшийся по зарослям. Может быть хоть ты его узнаешь?