Сергей Кишларь - Аризона на троих. Самый быстрый

– Вы правы, образование я получила в Европе, но до отъезда туда я мало, чем отличалась от мальчишки. – Сидя на корточках, Алисия подбросила в костёр пучок сухих веток. – Отец часто отлучался из дома по делам, а мне как дочери хозяина в его отсутствие никто не мог перечить, и я делала всё, что мне нравится: ходила в штанах с чапсами, устраивала с ковбоями скачки на лошадях, ночевала в ковбойских лагерях. Мне ещё и четырнадцати не было, а я уже могла в два счёта заарканить бычка и спутать ему ноги.

Джед присел на корточки и, вынимая из седельных сумок закопчённый кофейник, котелок, жестяную кружку, с интересом поглядывал на девушку.

– Похоже, Европа сильно изменила вас.

– Костёр, как видите, я ещё не разучилась разжигать, – поправляя спадающую на лицо прядь волос, Алисия обернулась: – Генри, наберите воды.

Взяв кофейник и котелок, молодой человек спустился к источнику. На ходу непроизвольно оглянулся. Ему явно не хотелось оставлять девушку один на один с этим аризонцем. Да – грубиян! Сухарь! Невежда! Но кто поймёт этих женщин? Они непредсказуемы в своих симпатиях. Чем больше Генри узнавал их, тем меньше понимал, чего они хотят. А аризонец, – несмотря на грубость манер, – внешне привлекателен, смел, уверен в себе.

От долгой езды в седле Генри с непривычки чувствовал себя совсем разбитым. Со стоном выгнув назад спину, он склонился вправо-влево и после короткой разминки присел у источника. Глянул на своё отражение в воде, досадливо провёл ладонью по небритому подбородку. На его мальчишеском лице светлая щетина выглядела неопрятно и была совсем не похожа на густую чёрную щетину Джеда, придающую лицу аризонца особую мужественность.

От такого невольного сравнения Генри обиженно шмыгнул носом, оглядел свой измятый и пыльный костюм. Попытался отряхнуться, − пыль летела из короткого сюртука облаками, но меньше её не становилось. Бросив тщетные попытки, он умылся и наполнив водой котелок и кофейник, поднялся к костру.

Девушка о чём-то так увлечённо беседовала с аризонским грубияном, что Генри почувствовал неожиданную и необъяснимую обиду на неё.

– Алисия, – досадливо окликнул он. – Куда поставить воду?

– Так вас Алисией зовут? – спросил Джед.

– Ну вот, – иронично усмехнулась девушка, протягивая руку за котелком. – И суток нашего знакомства не прошло, как вы наконец-то узнали моё имя.

– Я не любопытен, – пожал плечами аризонец.

– Это заметно. – Алисия пристроила на огне котелок, отвернула голову от потянувшегося в её сторону дыма.

Чувствуя, что остаётся вне разговора, Генри присел на лежащий у костра ствол сухого дерева. Он двое суток думал, как подступиться к этой строптивой девчонке, а самонадеянный аризонец решил, что сумеет заарканить её с первого раза.

Генри криво усмехнулся… Ладно, пусть попробует. Этот Джед, несомненно, быстрый стрелок, но в словесных поединках можно дать ему фору. Пусть поговорит.

Джед пристроил рядом с котелком кофейник, сел в песок у костра, по-турецки сложив ноги.

– Отец не ищет вас?

Прежде чем ответить, девушка села на плоский валун, поворошила палкой угли в костре.

– Я сказала ему, что уезжаю к тётушке. У неё ранчо на границе с Мексикой, неподалёку от Ногалеса. Все сроки уже минули и теперь он наверняка знает, что меня у тётушки не было. К сожалению, это не первое моё исчезновение из дома. Надо признаться, я и раньше заставляла его волноваться.

Генри решил, что самое время увести разговор в другое русло, туда, где этот аризонский грубиян почувствует себя неловко и будет вынужден помалкивать.

– Выходит, когда вы были в Европе, – спросил он. – Ему было спокойнее?

Алисия ответила не сразу – смотрела вдаль так долго, что Генри и Джед вынуждены были проследить за её взглядом.

В узкую щель между горизонтом и плоской лиловой тучей пробивался последний луч солнца, заполняя сочным красно-оранжевым светом длинные косые полосы между тенями кактусов и скал.

Закатный свет лежал не только на земле: он отражался в облаках, застревал в густых иглах кактусов чойя, очерчивая их светящимся контуром, а порой будто висел золотистой пылью в воздухе. Даже тень от небольшого валуна тянулась на несколько ярдов, а тени огромных сагуаро дотягивались почти до самого горизонта и именно там, у слияния этих теней остановился взгляд Алисии.

– К сожалению, это правда, – наконец, вздохнула она. – Я никудышная дочь.

– Я тоже в прошлом году был в Старом Свете, – как бы невзначай бросил Генри, переводя взгляд от горизонта к девушке.