Валерий Большаков - Помор

— Vaya con Dios! [153] Vaya con Dios! — Поехали с Богом! (исп.) — рявкнул Большой Пако, и вереница коней двинулась по тропе.

Подняв голову, помор увидел Ларедо — ковбой с блуждающей улыбкой стоял перед Гонтом, а миллионщик опускал в его протянутые ладони золотые монеты, плату за предательство.

«А ведь эта собака вернётся к нашим, как ни в чём не бывало!» — окатило Чугу. И каких бед ещё натворит? Кого следующего подставит?

Фёдор крепко зажмурил глаза и поклялся себе, что вернётся. Обязательно! И воздаст…

На ранчо Гонта помора осмотрел тамошний лекарь, по совместительству коновал, и перевязал заново. Крепкие ребятишки, щеголявшие потёртыми «кольтами» в кобурах, небрежно затащили Фёдора в крытый фургон, и тот сразу же укатил.

Дорога была тряская, и, куда она вела, Чуга не ведал, пока не почуял сырые запахи моря — потянуло солёной влагой, йодом и гниющими водорослями. Под колёсами загрохотали гулкие доски причала, послышались грубые голоса матросни.

В фургон заглянул шкипер с испитым, заросшим щетиной лицом. Улыбнулся щербатым ртом и прошепелявил:

— Вылазь! Приехали!

Гоготнув своей же немудрёной шутке, он подозвал пару матросиков, и те, покряхтывая да поругивая Фёдора за «раскормленность», сволокли помора на причаленную шхунку — неказистый, но крепенький кораблик.

Чугу заперли в тесной каютке, и вскоре до него донёсся топот ног по палубе — шхуна отплывала.

Немного погодя качка усилилась — точно, в открытое море-океан вышли.

Дверь с треском распахнулась, и внутрь протиснулся шкипер. В руке он сжимал револьвер.

— Привет узникам! — хмыкнул он и выглянул в дверь: — Заходь, заходь…

В каюту проскользнул темнокожий матрос с грязной холщовой сумкой, в которой брякали железки.

— Закуём тебя в кандалы! — ухмыльнулся шкипер. — Только не дёргайся, ладно? А то я обещал боссу, что доставлю тебя целым и невредимым. Но, если что, дупло в твоей башке такое проделаю, что белке хватит поселиться. А оно тебе надо?

— Нет, — разлепил губы Чуга.

— Вот и я о том же! Мунго, приступай…

Негр, боязливо поглядывая на Фёдора, достал нож и вспорол кожаные ремешки, стягивавшие помору запястья и щиколотки. Чуга с облегчением пошевелил ногами, и револьвер в руке капитана тут же вздёрнулся.

— Ты сиди, сиди!

— Да сижу я, сижу…

Мунго подкатал помору штанины и надел ножные кандалы. Быстро и ловко заклепал их, приковав отдельной цепью к ножке топчана, крепко принайтованного к полу. Потом пришла очередь ручных оков, и чернокожий с облегчением покидал инструменты в свою торбу.

— Отдыхай! — хмыкнул шкипер.

— Тебя как звать хоть? — спросил Фёдор.

— А зачем тебе? — ответил кэп вопросом, но всё же сказал: — Ну Шон я.

— Куда следуем, Шон?

— В Масатлан. [154] Порт в Мексике, на восточном берегу Калифорнийского залива. А дальше тебе «светит» дальняя дорога и казённый дом! Хе-хе…

— Куда дорога?

— До поместья сеньора Гонта.

— И где же сеньора Гонта угораздило поселиться?

— В Чихуахуа, — усмехнулся Шон. — Это пустыня такая. Уж чего в ней сеньор Гонт нашёл, я не знаю, но тебя живо в курс дела введут! Хе-хе…

— Спасибочки, обнадёжил! — фыркнул Фёдор. — И долго нам покорять морские просторы?

— Да недельки две. Хотя… Может, и пораньше управимся. Смотря какой ветер подует.

— Ясненько… Свободен, шкип.

— Вот наглец! — Шон затрясся от смеха. — Извини, не могу того же сказать и тебе! Тео вроде?

— Вроде.

— А вот есть такой ганфайтер, Теодор Чуга…

— Я это.

— Ух ты! — подивился шкипер. — Первый раз живого ганфайтера вижу.

— Ну и повезло ж тебе…

— Да уж. Ладно, отдыхай, колодник. На ужин — жареная камбала. И кофе!

Шон покинул каюту-темницу, грюкнул засов, скрежетнул ключ в замке. Фёдор без сил откинулся спиной на переборку и закрыл глаза, чтобы не видеть своё узилище. Попался как мышь…

…Когда по левому борту показался гористый остров Санта-Барбара с каменистыми, обрывавшимися к воде берегами, Чугу вывели на палубу — подышать.

Было удивительно тепло, вода отливала яркой зеленью. Вдалеке открывался берег, поднимавшийся к вершинам Санта-Моники, — пильчатая линия хребта ясно вырисовывалась на синем небе. Благословенная земля!

Звякнули кандалы, и Фёдор мигом вернулся к суровой действительности.

— За борт не вздумай сигать, — предупредил Шон, стороживший пленника, а заодно гревшийся на солнышке. — Цепи размаху не дадут, а на дно потянут.

— Уж больно водица студёна, чтобы купаться, — проворчал Чуга.