Джон Данн - На Диком Западе. Том 2

Горман приподнял веки Джексона и увидел, что бояться нечего.

— Есть у тебя нашатырь? — спросил он Вунга. Нашатырь вмиг принесли, и скоро Джексон пришел немного в себя. Его отнесли в общее помещение.

— Экая досада, — вздохнул один из ковбоев, — жаль, что Джексон схватился врукопашную. Будь у него револьвер, Лоу лежал бы теперь на его месте.

Оказалось, что после драки Лоу собрал свои пожитки, оседлал лошадь и уехал, очевидно, распрощавшись с фермой Марсдена навсегда. Горман отчасти был рад этому. Вмешиваться в ссору Джексона было поздно: молодой ковбой выступил в защиту их обоих и проиграл. Горман пожалел, что его не было в конторе, когда вернулся Лоу, и что ему не пришлось схватиться с управляющим на револьверах, или на кулаках. Очевидно, Лоу считал, что его служба кончилась после того, как он определенно стал на сторону Курчавого и Сима в стычке у водопоя.

К Горману подошел Ли Вунг:

— Ужин готов. Мой — стучи в гонг?

— Конечно, Ли. Как Джексон?

Ли Вунг сказал доверительно:

— Моя работал с Лоу, работал на ферме Круг «Д». Нехороший человек. Совсем нехороший. Пьет. Крадет. Строит куры мисс Сэлли, а она смотрит на него, как на землю, или на забор. Понимаешь? Один день я подслушал. Мисс Сэлли говорит ему: не валяй дурака. Он, Лоу, хочет поцеловать ее руку. Она не дает. Тогда он хватай ее, хочет поцеловать ее щека. Ого! — Ли Вунг восторженно взмахнул руками. — Как она его побила! Потом ушла. Лоу скрипел зубами, говорит, я тебе отомщу. На другой день ушел с ферма.

За ужином Горман размышлял. Ему казалось, что он начинает видеть просвет в окружавшей его мгле. Кровь в нем закипела, как всегда, когда действие приближалось к развязке. Ему хотелось бы отправиться в Доги, поймать Лоу и выколотить из него всю правду. С другой стороны, он не решался оставлять Джима одного. Не придя ни к какому заключению, он зашел проведать Джексона. Ковбой лежал лицом к стене, отказываясь от пищи, вздрагивая от волнения. Горман понял, что больше всего задето самолюбие Джексона, и потому лучше оставить его в покое. То же сделали и другие ковбои — врожденная чуткость подсказала им нужную линию поведения.

Горман поднялся на холм со скамейкой, набил трубку и сел, поглядывая на блестящие, крупные звезды. Слабый ветер доносил до него аромат прерии. Где-то завыл шакал, другой ему ответил, и вой оборвался. Постройки фермы смутно вырисовывались во мраке, только окно комнаты Джима было освещено, да из кухни, сквозь неплотно прикрытую дверь, падала во двор полоска света.

Горман думал. Он старался быть по возможности беспристрастным, но его мысли крутились невольно вокруг Лоу. В ночь покушения на Джима Лоу появился позже всех в комнате своего хозяина и, по словам присутствующих там, был возбужден и дышал тяжело, словно бежал откуда-то. Потом — заряженный винчестер тридцать третьего калибра, по-видимому, повешенный на стену впопыхах. Далее — явное недовольство, которое Лоу тщетно пытался скрыть. Оказывается, по словам Ли Вунга, и он, и Марсден — оба влюбились в Сэлли. Мог ли один отверженный поклонник стрелять в другого?

Но, по-видимому, кто-то умышленно распускал гнусные сплетни про Марсдена и доносил на него девушке. Не был ли это тот же Лоу?

Внезапно Горману отчетливо представилась его вторая встреча с Сэлли Декстер. Он припомнил колебания Лоу, когда девушка спросила его, кто такая Кармен. «Я полагаю, хозяин назвал бы ее своей экономкой». В этой фразе скрывался намек, рассчитанный на то, чтобы девушка представила себе Кармен отнюдь не толстой, старой мексиканкой. Горман и сам впал в подобную ошибку, услышав о Кармен первый раз. Да, Лоу нельзя терять из виду. Нужно отправиться в Доги завтра же утром.

Он продолжал курить. Образы, вызванные в его воображении, понемногу расплывались… Вместо них вырисовывался облик молодой девушки с рыжими волосами, горящими на солнце. Он снова видел ее рассерженные глаза, чувствовал пожатие ее маленькой руки. Ничего подобного раньше с ним не случалось. Никогда женщина не западала ему в душу. А теперь он не в силах отогнать ее образ и все время какой-то голос, казалось, шепчет ему на ухо: «Ты никогда не встречал подобной женщины, Джордж. Никогда! Она — для тебя. Джим тоже любит ее, но — она его оттолкнула. Она сказала, что ненавидит тебя, Горман. Когда женщина это говорит — нередко она думает совсем наоборот. Это значит, что ты смутил ее; также, как и она тебя. Ты задел ее сердце, как она — твое. И она — красавица. Представь ее в доме — в твоем доме… Ее губы — на твоих губах»…