Зейн Грей - Пограничный легион (др. перевод)

Среди ночи Келс куда-то ушел. Надолго ли? Жанна решить не могла. Его отсутствие пугало ее еще больше, чем его близость.

Наконец ночной мрак начал сменяться хмурой серостью. Рассвет приближался. Ужасная, бесконечная ночь прошла. Ни на одну секунду Жанна не сомкнула глаз.

Когда совсем рассвело, она поднялась. После долгого неподвижного лежания на земле ее мускулы затекли и ныли. Она принялась ходить, чтобы как-то размять ноги. Как раз в это время и Келс вылез из-под бальзаминового дерева, где он пролежал остальную часть ночи. Его лицо выглядело хмурым и осунувшимся. Жанна видела, как он спустился к ручью и, окунув руки в воду, принялся яростно плескаться. Затем подошел к костру. Какой-то хмурой жестокостью и унынием веяло ото всей его фигуры.

Ледяная вода благотворно подействовала на пылавшее лицо Жанны. Заметив, что Келс не обращает на нее никакого внимания, Жанна медленно поплелась к ручейку под скалой. Это местечко находилось приблизительно в ста шагах от лагеря. Жанна решила бежать при первой же возможности. Лучше блуждать по горам, пока голод не прекратит ее страданий. День, может быть, пройдет сносно, но вторая подобная ночь доведет ее до сумасшествия. Так размышляя и строя планы, она присела на обломок скалы. Громкий окрик Келса вспугнул ее.

– Вы хотите кушать? – спросил он ее.

– Я не голодна.

– Так или иначе, а вы должны что-нибудь съесть, хотя бы вы даже подавились при этом, – приказал он.

Жанна послушно села. Она избегала смотреть на него, но не чувствовала его взгляда и на себе. Вчера они были далеки друг от друга, но сегодня их разделяла неизмеримая пропасть. Жанна через силу поела и отодвинула остатки в сторону. Встав, она принялась расхаживать туда-сюда, не видя как следует того, на что глядели ее глаза. Она то прислонялась к дереву, то отдыхала, сидя на камне, но тут же снова ощущала потребность в ходьбе. Время двигалось страшно медленно; она не знала, сколько его прошло. Внезапная слабость напала на нее.

Но резкий и звучный окрик Келса мгновенно изгнал всякую расслабленность. Ее душа тотчас же наполнилась прежним холодным напряжением. Он шел ей навстречу. Его лицо казалось приветливым. Дружелюбная маска прикрывала какую-то затаенную мысль. Он шел к ней большими шагами. Жанна, застыв, смотрела в его серые глаза, в которых теперь уже нескрываемо светилась жестокость и прыгали огоньки необузданной страсти.

Схватив ее за руку, он резко дернул ее к себе.

– Ты сама выкупишь себя!

Он обращался с ней так, как будто ожидал сопротивления, но Жанна не защищалась. Она только опустила голову, чтобы скрыть глаза. Обвив ее плечи рукой, он почти потащил ее к хижине. С болезненной отчетливостью видела Жанна у себя под ногами сначала еловые и бальзаминовые ветки, затем бледно-розовые маргаритки и наконец засохшие прутья. Она была в хижине.

– О, девушка!.. Я изголодался по тебе! – хрипло прошептал Келс. Круто повернув ее к себе, он обнимал ее так, будто был только дикарем и не мог обойтись без грубой силы.

Если Жанна и защищалась, то совсем слегка; точно змея, вертелась и извивалась она, стараясь просунуть свою руку под плечо, пока он держал ее за шею. Добившись своего, она сдалась. Прижав ее к себе, он изогнул ее стан назад, грубой и жадной рукой дернул ее лицо кверху и, словно безумный, стал осыпать ее поцелуями. Жаркие, жадные, дрожащие поцелуи. Жанна была ослеплена, оглушена… Однако ее движение было настолько же мгновенно и ловко, насколько его страсть оказалась порывистой и необузданной. Первое, на что натолкнулась ее шарящая рука, был его пояс. Молниеносно она нащупала шнур с револьвером. Коснувшись холодной стали, ее пальцы судорожно уцепились за оружие и скользнули дальше. Затем она с усилием подняла курок. После этого с энергией, почти равной его напору, она оттолкнулась назад и вытащила револьвер из кобуры. Подняв револьвер, она продолжала лежать с закрытыми глазами, неподвижная, будто добровольно отдавшаяся поцелуям Келса. То были поцелуи человека, почти всегда лишенного сладости и опьяняющей прелести женских уст. Но вот их примитивные чувства столкнулись: его звериная жажда обладания и ее первобытное чувство самосохранения против насильника. Приложив револьвер к его спине, Жанна спустила курок. Громовой и пустой звук. Сильный запах пороха. Крепкая хватка Келса напряглась, а затем медленно распалась. Жанна отшатнулась в сторону и, все еще не раскрывая глаз, сбросила с себя его руки. Резкий крик вырвался из его горла. Вся вздрогнув, Жанна открыла глаза. Келс шатался, словно раненый волк, попавший в стальной капкан. Отняв окровавленные руки от, спины, он беспомощно махал ими, брызгая кровью на стену и на разбросанные на полу ветки. Наконец он догадался, что произошло, и протянул к Жанне свои страшные руки.