Генри Уилл - Золото Маккенны

После двух часов трудного пути они вышли на уступ, находящийся над широкой долиной, на которой черные глыбы вулканического камня перемежались с участками, покрытыми низкорослыми деревцами. В отряде все выругались в голос, потому что знали, что в местах, где лава выходит на поверхность, нет никакого золота. Через некоторое время проехали мимо пирамидального нагромождения камней, который Кривоух назвал «Апачским почтовым ящиком» и приказал накрепко запомнить его местоположение так же, как дорогу на форт и Тыквенное поле. Затем он упредил белых, сказав, что по расположению сигнальных палочек в «почтовом ящике» узнал о большом отряде апачей, побывавшем здесь три дня назад и о том, что индейцы еще вернутся. И тут же приказал посмотреть на север, — пораженные старатели увидели, что прямо на них смотрят дос-лос-пилончиллос — две «сахарные головы», которые мексиканец впервые показал им тринадцать, одиннадцать или непонятно сколько дней назад. Он объяснил, что вершины возвышаются над каньоном Дель Оро — каньоном с золотом и отмечают конец тропы; что теперь до золота всего несколько часов езды, до золота, которое буквально валяется на земле и которым за пол-утра мужчина сможет нагрузить вьючную лошадь!

И снова Пелон пожал могучими плечами, как бы давая Маккенне понять, что представляет, как дело пошло дальше, ибо хорошо знаком с апачскими уловками. Но старатель предпочел лишь кивнуть головой и промолчать, потому что слушал чужую историю и не хотел вмешиваться в ход повествования. Бандит понимающе тряхнул лысиной и продолжил.

— Разумеется, — сказал он, — апачи преследовали этих идиотов по всему пути. Они не нападали, потому что Нана снисходительно относился к белым и хотел убедиться, что они, действительно, как он узнал от пима, идут в Сно-та-эй, а не куда-нибудь еще. Нана помнил Кривоуха и хотел удостовериться, что мексиканский ублюдок собирается передать белым тайну, которую ему доверили воспитавшие его индейцы. Как видишь, Нана был крайне терпеливым апачи, и даже больше — великодушным и рассудительным, потому что прекрасно знал жадность и любовь белых к желтому металлу. Но я, кажется, забегаю вперед…

Пелон пожевал сигарету и понюхал дымок, струящийся от полуденного костерка.

— Похоже, что мясо готово, — сказал полукровка, — но кофейку, чтобы хорошенько закипеть, потребуется еще несколько минут. Мы как раз успеем разобраться с этим каньоном. Он сплюнул черную от табака слюну в ладонь, растер ее, вновь установил сигарету в провале выкуренных зубов и задумчиво продолжил:

— Нана следовал за белыми все утро, пока они примерно в час дня не дошли до высокой стены, в которой находился «пуэрто», то есть вход. «Запомните это место, — услышал индеец слова Кривоуха. — Апачи называют его “Потайной Дверью”». Нана слышал эти слова, потому что с несколькими воинами залег в скалах, находящихся над пуэрто. Таким образом они хотели окончательно убедиться, что белый отряд обнаружил вход в Сно-та-эй и прошел сквозь потайную дверь.

— Белые прошли, можешь не беспокоиться. И когда вышли на свет, увидели, что у их ног зияет невероятный обрыв огромного каньона. Тропа, ведущая вниз, напоминала огромное «зет», вспоровшее отвес головокружительной скалы от верха до заметных внизу зеленых деревьев. Кривоух повел отряд по этой опаснейшей и ненадежнейшей из всех троп, что могут привидеться лишь в страшном сне.

— Но все, как не странно, невредимыми добрались до самого низа, даже лошадей не покалечили и встали на землю, жадно впитывая последние отблески уходящего дня.

— Кривоух показал рукой, и белые увидели изумительной яркости зеленую лужайку, обрамленную соснами, дубами, тополями с очаровательным, делящим ее надвое прозрачным ручьем. А что было еще более невероятным, рядом с этой чистой прохладной водой люди обнаружили дрова для костра, бревна для хижин, шлюзовой лес и подпорки для прокладки штолен — в общем все, что необходимо для старательского ремесла.

Кривоух не обманул белых. Но и лесоматериалы были тотчас забыты, и все было забыто, как только…

— Мексиканец предложил старателям подойти к ручью и взглянуть на траву, растущую по берегам. Но сначала он обратил их внимание на крайне низкие пороги, по которым вода спускалась из каньона к лугу. «Никогда, слышите, никогда не заходите за пороги, — предупредил он их, — иначе единственной вашей добычей станет смерть». Но белые уже неслись к воде и, если кто-то и расслышал его предупреждение, то не обратил на него внимания.