Уилл Генри - Золото Маккены

Он кивнул, глядя на Пелона.

— Вот уже второй раз, как ты уподобил её кусочку пищи, — сказал он. — Отчего это?

— О, — отвечал тот, раздвигая губы в шрамоподобной улыбке, — это оттого, что я ещё не успел откусить от него. Компренде ? [13] Понял? (исп.). Ха-ха-ха!

— Чрезвычайно забавно, — согласился Маккенна. — Так говоришь, вы захватили её только сегодня?

— Да, утром. Мы прервали завтрак её домочадцев. Можно сказать, присоединились к ним за завтраком. Ха-ха-ха! Быть может, ещё и потому я называю её своим маленьким лакомым кусочком. Разве не смешно, Маккенна?

— Да, — согласился Глен Маккенна, — не смешно.

Пелон с подозрением поглядел на него. Ему было не совсем ясно, что именно имел в виду его гость.

Пока он стоял так, мрачно хмурясь, в действие вступила третья сторона. Низкое рычание внезапно прорвало тишину, накапливавшуюся между Маккенной и Пелоном. То был Мартышка, приземистый убийца-яки. Оба они перевели взгляд на обезьяноподобного краснокожего. Прочие также взглянули на него, все на миг замерли при свете костра.

Мартышка не глядел на них. Он глядел на белую девушку. В отсутствие мужчин женщины-апаче уже изрядно «поработали» над ней. Помимо других знаков внимания, они изорвали её блузку в клочья, исполосовав мескитовыми прутьями. Полосы одежды свисали с тонких плеч, лишь слегка прикрывая острые выступы маленьких тугих грудей, и вид их как раз приковал к себе сверкающе-чёрные глаза Мартышки-Моно.

Тут Пелон издал дребезжащий смех.

— Легче, легче, Мартышка, — сказал он. — Не забудь оставить немного и остальным, а? Ха-ха-ха!

Его спутники закивали, ухмылками выражая согласие с этим законом бандитов, а Мартышка стал подкрадываться к охваченной ужасом девушке, и изо рта его капала самая настоящая слюна. Это выглядело настолько по-животному, что Маккенна, наблюдая, едва мог поверить своим глазам.

— Боже мой, — проговорил он тихо, по-английски обращаясь к Пелону, — но ведь не будешь же ты стоять так, позволив ему делать это!

Предводитель бандитов поглядел на него, и его лицо химеры не выразило ничего. Он потёр свои огромные волосатые руки в беспомощном самоустранении.

— Но что можно поделать? — спросил он у белого промышленника. — Разве у ручья я не обещал Мартышке, что он получит мою долю? Ты что, хочешь, чтобы я отказался от своего слова? Что я, по-твоему, за человек?

Маккенна ответил ему без слов. Он переплёл костистые пальцы руки, размахнувшись сжатым кулаком, как кувалдой, сзади нанёс Пелону Лопесу удар в его неандертальскую челюсть, который едва не снёс тому головы с плеч. Полукровка упал на колени, и в тот же миг, не дав никому из его ошеломлённых соратников оправиться, Глен Маккенна молча прыгнул на обезьяноподобного яки.

Мартышка полностью сосредоточил своё внимание на девушке и не видел, что происходило позади него. Но её взгляд заставил его обернуться в тот миг, когда Маккенна поднимал сцепленные руки, чтобы поступить с ним так же, как с Пелоном. Реакция Мартышки была мгновенной. Руки его взметнулись, перехватив противника ещё в размахе. Крякнув, он в едином броске дёрнул Маккенну за кисти рук. С зубодробильным грохотом промышленник приземлился посреди сосновых игл и мелких камней, за костром. И в то же мгновение Мартышка оказался верхом на нём.

Здесь схватка бы и закончилась, ибо рука яки уже инстинктивно сжала один из камней с явным намерением раскроить череп белого человека. Но вот уж второй раз за столь короткий срок его «карающая» рука была остановлена. Пелон выстрелил с бедра, не целясь. Обломок скалы рассыпался в кулаке Мартышки. Обезьяноподобный бандит издал вопль удивления, едва только пулевая отдача передалась его руке. Тотчас же он вскочил на ноги, повернув злобное лицо к Пелону и прочим в шайке. В искажённых, скорченных чертах читалась жажда убийства, но даже для такого зверя, как Мартышка, вся стая, ожидающая первого его шевеления, была слишком большим перевесом. Он поколебался — и это спасло его, жажда крови схлынула так же внезапно, как и явилась. Пелон кивнул и отложил дымящийся кольт. Рядом Беш — высокий, стройный чирикауа — опустил нацеленную сталь своего ножа. С другой стороны Хачита медленно переместил бревно правой руки, опуская в ножны острый, как бритва, топор. Санчес и Лагуна Кэйхилл, стоявшие без движения, обменялись взглядами и подтянулись всем телом. Мартышка теперь стоял, угрюмо поникнув плечами, перед своим вождём и товарищами-бандитами.