Сергей Юров - Длинный Нож из форта Кинли

— Это только начало, — произнес вождь на хорошем лакота, глядя, как тонкий и неглубокий порез сочится алой кровью.

Охваченный страхом за судьбу своего друга, Дэйлмор слишком хорошо сознавал, что никакое чудо не поможет сорвать готовящийся кровавый спектакль. Не нужно было иметь семи пядей во лбу, чтобы убедиться в том, что Хинакага Нто попал в руки злейших врагов тетонов. А кто на границе не знал, какие испытания проходят пленники враждующих сторон! Кстати, к какому племени принадлежат эти головорезы? Взгляд Дэйлмора заскользил по одежде и прическам индейцев. За два года службы в форте ему приходилось встречать множество разноплеменных краснокожих, и в последнее время он уже не прибегал к услугам опытных следопытов, таких как Тобакко Брэйди, чтобы узнать, из какого племени тот или другой абориген. Любых тетонов, шайенов, арапахо, шошонов, пауни он распознавал сразу и безошибочно, стоило ему только взглянуть на куртку, легины и мокасины. Но сейчас, завершив беглый осмотр, сержант остался ни с чем. Он никогда раньше не видел этих индейцев. Хотя одно обстоятельство не могло не поразить его: строго геометрические бисерные украшения и рисунки на их одежде и мокасинах странным образом напоминали те, что были в ходу у всех тетонов.

Между тем это обстоятельство лишь добавило вопросов обескураженному сержанту. В конце концов ему осталось только смотреть и слушать, благо что вождь враждебных индейцев говорил на лакота

— Это только начало, — с издевкой повторил вождь, поигрывая острым лезвием. — Однако Ястребиный Клюв бывает иногда милосердным даже с ненавистными оглала. Если, конечно, они проглатывают свою гордость и слушают его.

Хинакага Нто, уже затянувший скорбную Песню Смерти, умолк и перевел взгляд с вершин Черных Холмов на лицо врага.

— Ястребиный Клюв, — спокойно сказал он, — ты никакими пытками не заставишь Голубую Сову проглотить его гордость. Ни ты, ни твои грязные соплеменники. Когда-то накота были нашими братьями, но теперь они хуже ядовитых гремучек, а эти пресмыкающиеся никогда не оказывают милосердия и себе подобным.

Слово «накота» ничего не говорило сержанту. Он не помнил, чтобы такие индейцы жили в прериях.

Лицо Ястребиного Клюва стало заметно темнеть. Он тяжело переводил дыхание, исподлобья буравя взглядом пленника. Затем вооруженная ножом рука взметнулась вверх. Дэйлмор резко закрыл глаза, ожидая самого худшего. Послышался глухой удар, и он открыл их. Использовав рукоятку ножа, Ястребиный Клюв пробил голову Хинакаги Нто, и тот тут же потерял сознание. Сначала нелицеприятное сравнение с пресмыкающимся, а потом вид и запах крови, наверное, взбесили, привели в ярость Ястребиного Клюва. Он терял выдержку прямо на глазах, и если бы ему ничего не надо было от пленника, то последний уже сейчас остался бы висеть с перерезанным горлом. Взяв себя в руки, Ястребиный Клюв повернулся к своим людям и отдал им какое-то приказание. Индейцы засуетились. Одни носили хворост, другие разжигали костер, остальные просто стояли и наблюдали, как двое из их числа, ловко орудуя длинными ножами, быстро принялись за разделку туши антилопы, которую они привезли с собой.

Сержант, наблюдая с места своего укрытия за краснокожими, никак не мог понять, почему они не бросаются на его поиски. Он видел, как индейцы входили и выходили из типи, не проявляя никакого беспокойства. Но потом он вспомнил, что его военная форма, сапоги, патронташ с кольтом и сабля, сложенные в кожаную сумку, лежат в изголовье постели под бизоньими шкурами. Если индейцы не перевернут все жилище вверх дном, то, может быть, они и не догадаются о его присутствии. Едва он об этом подумал, как один из индейцев, вынырнув из типи с упомянутой сумкой, подбежал к вождю. Осмотрев содержимое сумки, Ястребиный Клюв отдал ее воину и сам вошел в палатку. Ему потребовалось менее минуты, чтобы убедиться в том, что Хинакага Нто не один жил в палатке. По его приказу почти все индейцы бросились в разные стороны со сверкающими беспокойными глазами.

Дэйлмор едва дышал, прижав к своему боку хищную птицу, ему оставалось только неподвижно застыть на покрытой хвоей земле и надеяться на то, что ни одна любопытная краснокожая физиономия не заглянет под мохнатую еловую лапу.

Несколько раз он видел разукрашенные мокасины, мелькавшие в считанных дюймах от его носа. Опасность то приближалась, то отступала, чтобы в следующее мгновение еще больше сжать его сердце ледяными когтями. Было ясно, что краснокожие ищейки нашли доказательства присутствия второго жильца на этой месе. Они были на пути к успеху, и теперь все зависело от того, насколько у них хватит следопытской сноровки и терпения. Возможно, у этих накот было и то, и другое, но когда дурманящий запах жаркого на многие футы разносится вокруг, то у любого человека пропадает всякое желание заниматься чем бы то ни было. Один за другим они возвращались к костру и усаживались вокруг него, жадными глазами поглядывая на аппетитные куски мяса.