Луис Ламур - Расхитители прииска

Ладно, наконец решил Майк, раз уж он тут, то будь что будет. Он не станет изменять себе и поступит как всегда — пойдет вперед не сворачивая, беспокоя тех, кому есть что скрывать, и вынудит их на ответные действия. Когда люди действуют поспешно, они часто совершают ошибки.

А начать стоит, наверное, с Мэйсона.

Прискакав в город, Майк завел вороного в стойло, даже не взглянув на худого старика с узким лицом и проницательными голубыми глазами, по которым невозможно было прочитать его мысли. Конюх сидел, откинувшись на спинку плетеного кресла, и держал в зубах видавшую виды трубку.

Подойдя к двери конюшни, Шевлин остановился и раскурил испанскую сигару. Прикрыв руками горящую спичку, он сказал, не поворачивая головы:

— Далековато ты забрался от дома, Бразос.

— Здесь мой дом, и не надо портить мне удовольствия.

— Мне всего лишь нужна информация.

— В таком городе? Именно это здесь труднее всего достать. Город объят страхом. У всех денег куры не клюют, и все трепещут от ужаса.

— Ты слыхал о человеке по имени Джек Мурмэн?

— Вот одна из причин, по которой все трясутся. Кажется, однажды его забили до смерти ночью на улице, но никто этого не видел и никто не верит, что он мертв.

— Что еще говорят?

— Больше ничего. Только если напьются. Случилось так, что в Рафтере все вдруг собрались разбогатеть. И только два человека в городе не потеряли рассудок. Мурмэн был одним из них. Поэтому его и убили… чтобы не мешался.

— А другой — Паттерсон?

— Следствие установило, что выстрел был честным, — усмехнулся Бразос. — Но смерть Элая никого не интересовала. Никто не ходил на расследование, о ней меньше всего говорят. Такое впечатление, что каждый чересчур озабочен тем, чтобы не упустить свой кусок пирога.

— Говорят, это сделал Джентри, — заметил Шевлин.

— Ну да. Он был одним из немногих, кто присутствовал на расследовании, и взял всю вину на себя.

— Но ты так не думаешь?

— Ты спрашиваешь мнение конюха? Это то же самое,

что бармен или официант, — уклончиво ответил Бразос. — Люди говорят так, словно их здесь вообще не было или они родились без ушей. Привыкли к ушам настолько, что забыли об их существовании. Я слышал выстрел, который убил Паттерсона, — продолжил Бразос. — Слышал отчетливо — один-единственный выстрел, который прозвучал в тот день, но тогда я не обратил на него внимания. Вокруг постоянно палят какие-нибудь пьяницы. Да и времени проявить любопытство, даже если бы возникло такое желание, у меня не хватало. Почти в тот же момент прискакал Джентри. Он обещал Мерриэму Клэггу объездить лошадь, поэтому снял куртку и пояс с револьверами и повесил их на гвоздь возле стойла. Пока все суетились возле загона, я обратил внимание на новые револьверы Джентри — два красавца марки «Смит-и-вессон». Мне доводилось слышать о них, но видел впервые. Должен сказать, мне тогда и в голову не приходило, что кого-то убили. Знаю точно, что револьверы Джентри были полностью заряжены и хорошо вычищены. Привести их в порядок после того рокового выстрела у него не хватило бы времени… Не прошло и минуты, как он появился, и еще несколько минут он скакал по улице у всех на виду. Спустя десять минут кто-то приехал и сообщил, что Паттерсон мертв.

— По общему мнению, чьих это рук дело? — спросил Шевлин.

— Никто понятия не имеет. К концу дня поползли слухи, что Джентри стрелял и сам явился к шерифу. Состоялось слушание, и Мэйсон поклялся, что все видел и что выстрел честный.

— Спасибо, Бразос. Держи уши открытыми, ладно?

Пока они говорили, к воротам конюшни подъехала повозка, которой правила хорошенькая девушка.

— Лучше затяни потуже подпругу, сынок, — посоветовал Бразос. — Ты попал сюда не в добрый час.

Майк захватил вещи и, не оглядываясь, пошел на другую сторону улицы в гостиницу «Невада». Если бы он обернулся, то увидел бы, как Бразос указывал в его сторону, хотя и не смог бы расслышать ни слова.

— Мэм, — сказал Бразос вполголоса, помогая девушке сойти с повозки, — если вам когда-нибудь понадобится помощь, обращайтесь вон к тому парню. Попади я сам в беду, не пойду ни к кому другому, кроме него. Если нужно, он вам луну с неба достанет.

В гостинице Шевлин зарегистрировался (клерком там был приезжий), поднялся в номер и снял снаряжение. Он как раз закончил бриться и застегивал рубашку, когда в дверь тихонько постучали.

Его «смит-и-вессон» сорок четвертого калибра лежал на столе. Майк бросил на него полотенце так, словно только что вытирал лицо, и произнес: