Луис Ламур - Шалако

Над горизонтом — ни дымка. У подножия горы, где поток пробил русло в нагромождении камней, они сделали привал. Чарлз и Эдна сидели, обнявшись, перед лицом катастрофы находя утешение друг в друге. У Лоры глаза казались больше, щеки ввалились.

Не изменился, похоже, только Ханс Крюгер.

Тощий, нервный Мако, походивший скорее на доктора философии, чем на повара, поднял взгляд на подошедшего Шалако.

— Я могу приготовить кофе, сэр, — предложил он.

— Нет.

Шалако разрешил отдыхать почти час, поскольку у Даггетов уже не оставалось сил.

В тени гор было прохладно. Перед ними лежала пустыня — бежевая, испещренная тенями облаков и зарослями кустарника. Ежась от холода, Жюли Паж смотрела в пространство. На лице фон Хальштата пробилась щетина, он мрачно глядел в песок. Граф Анри отдыхал, непринужденно прислонившись к камню.

Сидя на корточках, Шалако из-под полей шляпы изучал своих спутников, прикидывая возможности каждого.

Фон Хальштат был как сталь. Что ни говори, он обладал силой, телесной и духовной. Происхождение, считают, все верно. Таких специально выводят для офицерского корпуса прусской армии… и все-таки что-то упустили.

Анри — аристократ, все еще хранивший аристократизм. Может, физически он и слабее, но моральный дух у него выше, а он стоит не меньше физической силы.

Шалако поднимал отряд в дорогу, когда услышал легкий, как дуновение ветра, шум. Он снял шляпу и стал медленно поднимать голову, пока глаза не оказались над обрывом. На расстоянии не больше пятидесяти ярдов от них ехали вереницей четверо апачей.

Одетые только в штаны, с ружьями в руках, они шагом приближались к руслу потока, где пряталась колонна Шалако. Но пересекали его в пятидесяти — шестидесяти ярдах выше беглецов. К счастью для Шалако, индейцы смотрели в другую сторону, когда его голова показалась над краем обрыва.

Фон Хальштат стоял рядом, его глаза загорелись, и он стал поднимать ружье. Шалако нагнул ствол вниз, немец вырвал ствол из его руки и снова прицелился. В это мгновение один из апачей взглянул в их сторону.

— Пусти, дурак, — прошептал фон Хальштат. — Я его убью.

— А женщины? Хотите, чтобы они погибли вместе с вами?

Их глаза встретились, в это время апачи спустились в русло за небольшим изгибом, поэтому их было не видно, но все слышали, как лошади индейцев выбираются из русла.

— Еще раз поднимешь на меня руку, — сказал фон Хальштат, — и я убью тебя.

— Видали таких… — отозвался тихо Баффало.

— Из-за одного индейца нас прижмут здесь без воды, — сказал Шалако. — Через два часа на этом месте будет настоящее пекло, а в конце дня и того больше.

— Мы могли убить всех.

— Пока я здесь, я отвечаю за людей. Если хотите убивать апачей, отправляйтесь один.

— Тогда забирайте лошадь и уходите, — ответил фон Хальштат. — Обойдемся без вас.

— Фредерик! — Ирина не верила своим ушам.

— Если бы не он, мы убили бы всех четверых, — сердито сказал фон Хальштат.

Шалако показал на горы.

— А как насчет этих?

Голова немца повернулась в указанном направлении. Вдоль горной цепи, в полумиле от них, двигался отряд по меньшей мере из восьми индейцев.

Немец мрачно сжал челюсти, но промолчал.

— Ладно, — сказал Шалако. — Если хотите, я уйду, возьму свою лошадь и уйду.

— Нет, мистер Карлин, — вмешалась Ирина. — Я одолжила вам Мохаммета. Я хочу, чтобы вы остались, но если вы решите уйти, обязательно возьмите его.

— Если он уйдет, я уйду тоже, — сказал Баффало.

— Идите. И черт с вами! — Фон Хальштат побледнел от злости.

Он сам не понимал, почему так злится. Впервые в жизни он столкнулся с ситуацией, которой не мог управлять. Здравый смысл подсказывал ему, что Шалако знает все, что необходимо для спасения, но с самого начала к разнице характеров прибавилась ревность: Ирина явно интересовалась незнакомцем.

И все-таки сквозь гнев пробивались доводы разума, что раздражало его еще больше.

— Давайте обсудим все спокойно, — сказал Анри. — Фредерик, нам надо о многом поговорить.

Рой Хардинг смотрел на фон Хальштата с удивленным и недоверчивым выражением лица.

— Осмелюсь заметить, генерал фон Хальштат, — слабым голосом заговорил с носилок Крюгер, — мы же не знаем куда идти? Что мы будем делать?

Граф Анри подошел к заднему концу носилок, Хардинг взялся за передний, Шалако встал в голове колонны. Без дальнейших дискуссий все заняли свои места и последовали за ним.

Фон Хальштат смотрел на них со смешанным чувством отчаяния и облегчения.