Луис Ламур - След Кайова

Когда подъехали ближе, Кэйт окликнула нас и, узнав мой голос, вышла навстречу. Поздно ночью она послала Мегари развести небольшой костер на холме восточнее города и поддерживать его некоторое время.

Дни становились теплее. По ночам выли койоты. Уже должны были появиться другие стада, но никто не приближался. На седьмой день в миле от города остановился поезд и высадил пассажира с лошадью. Дельгадо возвратился с ответом на телеграммы, посланные Кэйт.

Он уже скакал к нам по равнине, когда поезд подходил к станции, расположенной в центре города. На следующий день южнее города появилось облако пыли и показалось большое стадо волов. Оно двигалось к ложбине между невысокими холмами, а через час мы заметили двух всадников, направлявшихся к нам.

Одним из них оказался Матт Полок, живший в ста милях восточнее «Тамблинг Б», — коренастый, сильный человек, вокруг которого все кипело и работа спорилась. Когда ковбой подъехал поближе, мы узнали и его спутника, Харви Нугента, одного из тех, за кем отправился Краснокожий Майк.

Полок осадил коня и протянул руку Кэйт.

— Как дела, миссис Ланди? До нас дошло, у вас беда.

Кэйт кратко рассказала о случившемся, не забыв упомянуть об отношении горожан к техасцам и их девизе: «Возьми деньги и поскорее избавься от них».

— Что мне с ними сделать? Хочешь, я со своим стадом разнесу их городишко в щепки? Или поджарю их в их собственном соку?

— Подожди, у меня есть план. Я взяла в аренду землю по обе стороны от железной дороги и хочу обнести город изгородью. К востоку отсюда с поезда сбросят мотки колючей проволоки.

— А как быть с четными участками? Насколько я понимаю, железной дороге принадлежат только нечетные участки.

— Здесь и еще в нескольких милях, где строительство финансировалось перекрывающимися кредитами, это не так. Я взяла в аренду землю по пятьдесят центов за акр.

— Ты собираешься обнести изгородью весь город? — Матт потянулся за котелком с кофе. — Черт возьми, Кэйт, ты заботишься об их удобствах! У них есть законное право пересекать эту границу.

— Конечно, есть. По железной и грунтовой дорогам, вдоль них они могут входить и выходить из города, и я никому не буду препятствовать. Никому, кроме стад. Ни одно стадо не ступит на мою землю.

Присев на корточки у костра, я любовался Кэйт. Хотя был удивлен и немного шокирован. Лишь однажды я видел у нее такое выражение лица, — тем утром, когда апачи убили ее мужа, увели их стадо и сожгли жилище, тем утром, когда появился я.

После того как индейцы не без моей помощи ретировались, я вышел из-за камней. Она стояла с опущенными руками и странным, неописуемым горем на лице, так много говорящем о ее натуре.

Плакала она крайне редко и без слез, только характерная гримаса рыданий появлялась на ее лице, будто все отпущенные ей слезы уже были пролиты все до одной. Тогда она молча смотрела на тело мужа, а потом мальчуган выбежал из-за камней и обхватил ее ручонками.

Моя лошадь медленно брела и остановилась напротив них. Но только через несколько минут Кэйт подняла на меня взгляд.

— Благодарю вас, — сказала она просто.

— Примите мои соболезнования, сударыня. Жаль, что я не успел раньше. — Слов утешения я не нашел.

— Они напали внезапно, возникли из воздуха как привидения.

— Это апачи, сударыня. Мастера камуфляжа. Окружат прежде, чем успеешь открыть рот.

Я спешился и осмотрел ранчо. Поселенцы устроились возле большого ручья, дававшего достаточно воды, чтобы возделывать небольшой огород, и начали расчищать землю от камней под луг.

Нижнюю часть дома выложили из камней, верхнюю — из бревен, сплавляемых по реке. Огонь уничтожил крышу, сделанную из веток и земли, а толстые деревянные стены сильно обуглились. Некоторые доски еще тлели, так что я занялся пожаротушением.

Ружье Ланди оставалось там, где выпало из рук, и рядом с ним на земле лежало несколько гильз.

Ему было за тридцать. Красивое, одухотворенное лицо. Возможно, чуточку более красивое, чем того требовала окружающая обстановка. Хотя руки и несли следы тяжелой физической работы, но, очевидно, ему впервые пришлось столкнуться с такого рода занятием. Он носил дорогие щегольские сапоги, шляпу и пояс.

Пошарив в его карманах, я обнаружил пару золотых монет и немного мелочи. Все сложил на камень в кучу вытащенного из дома скарба, взял лопату и пошел к небольшому ручейку, где росла древняя акация с искривленным стволом. Там и вырыл могилу.

Для меня оставалось загадкой, почему они выбрали для своего дома именно это место. Все постоянные поселения находились далеко на востоке отсюда, а апачи и команчи чувствовали себя здесь хозяевами. Не говоря уже о том, что оно не отличалось никакой особенной дикой красотой.