Луис Ламур - Тропой испытаний

— Что собираешься делать? — спросила она. — Останешься? Но тут вряд ли найдешь работу.

— Меня бы давно уже ветром сдуло, если бы не ты… и не он.

Люди входили, выходили, она их обслуживала, присаживалась ко мне, снова вскакивала, а я тем временем думал о папе и Феликсе. Что-то их связывало, и мне очень хотелось узнать что.

— Если я вдруг исчезну, помни, я вернусь.

— Может быть, — спокойно ответила она. — Мужчины всегда обещают вернуться, но редко доказывают это делом.

— Я — вернусь!

Она помолчала, затем, вздохнув, тихо добавила:

— Он говорил с ними. Ну с теми двумя, которые приходили сюда днем.

С Уэкером и Диком! Что бы это значило? Что они могли ему такого сказать? Или он не расстался с мыслью убрать меня их руками?

— Завтра делай вид, что ждешь меня, — попросил я. — Делай вид, но не жди.

— Делать вид, что жду тебя?

— Пусть думает, что я приду.

Через полчаса я уехал. Он следил за мной через окно, но не сделал ни шага.

Был настолько уверен, что я вернусь? Через полчаса я вернулся. Пусть считает, что всегда прав.

Ладно, теперь спать. Я уже плотно поел, так что оставалось только собраться и немного отдохнуть. В четыре утра, когда солнце еще не взошло, я тихо проскользнул в конюшню, быстро, но не сводя глаз с дверей, оседлал коня, шагом повел его окольным путем по дороге из города. Когда город скрылся из виду, я вскочил в седло и пустил моего верного друга в галоп.

Прошло всего несколько минут, но моих ноздрей вдруг коснулся запах дыма. Мимолетный как порыв ветра, однако это сразу меня насторожило. Ветер дул не со стороны города, и, насколько мне известно, здесь нет никакого жилья.

Я тут же ушел с дороги в густую тень вдоль кромки леса, затем остановился. Снова запах дыма. Здесь где-то лагерь… или хижина, о которых я, похоже, ничего не знал… совсем рядом.

По моему сигналу жеребец тронулся шагом, мягко похрустывая копытами по плотному снегу. Внезапно передо мной возникла фигура с винтовкой за спиной — из большой расщелины поднялся Уэкер и выглядел так, будто совсем не хотел, чтобы его заметили. Мы взглянули друг на друга, и я прочел на его лице желание побыстрее куда-нибудь нырнуть, спрятаться, скрыться. Но куда он мог теперь спрятаться? Вот и пришлось молча стоять.

— Так, значит! Он оставил тебя следить за мной?

Уэкер ничего не ответил и только злобно поглядывал на меня.

— Боюсь, ему придется долго ждать моего возвращения, — медленно протянул я. — И ему вряд ли понравятся мои новости, когда я вернусь в город.

— Если вернешься.

— Если вернусь. А тебе-то почему будет лучше, если я не вернусь? С какой стороны намазан твой бутерброд, Уэкер? Или ты боишься, что скоро люди начнут задавать вопросы и тебе придется крутиться, как ужу на сковородке?

— Думаю, ему надо тебя убить.

— Нисколько в этом не сомневаюсь, но ведь ты, Уэкер, уже лично убедился, что я так просто не сдаюсь. Иди, если хочешь, но я бы на твоем месте не торопился. Подожди часок, а потом скажи ему, что видел меня… выбери любое время. — Я усмехнулся. — К этому часу я, может, уже буду возвращаться назад.

Уэкер молча стоял, глядя на меня, а я терял драгоценные минуты.

— Что вы такое не поделили? — наконец произнес он. — По-моему, ты ему как кость поперек горла.

— Спроси у него.

— У таких как он не спрашивают.

Бандит шагнул в сторону, и я поехал дальше, не спуская с него глаз, ни на йоту не доверяя ему. Когда нас разделяла добрая сотня ярдов и поворот, я пришпорил жеребца, и мы вихрем проскакали пару миль, только потом перейдя на шаг. И от меня, и от моего серого красавца валил пар.

Феликс Янт, скорее всего, уже идет по следу. Хороший шанс меня убить. Он наверняка отличный стрелок. Такие должны уметь пользоваться оружием. И наездник он, без сомнения, хороший. Вот только лошадь его — прекрасная восточная чистокровка — совсем не для гор. Мне даже стало ее немного жаль. Угробит ведь лошадь!

Моя цель — Джорджтаун, но мы направились в противоположную сторону, на запад, подальше от высоких, покрытых снегом вершин. Я ехал в пустыню.

Янт ничего не говорил мне о своем прошлом, однако он едва ли жил так, как я. Наверное, он совсем неплохо устроился и хотел продолжать жить так и дальше. Теперь же ему придется на собственной шкуре испытать, что выпадает на долю других — я знал, куда его надо завести. Хоть мне только семнадцать, но испытал я немало на своем веку. Пережил голодные годы, годы, когда приходилось подолгу ездить и оставаться совсем одному. С тех пор как себя помню, куда только ни забрасывала меня судьба, но зато теперь могу выжить даже там, где бродят только койоты.