Майн Рид - Смертельный выстрел

Собака подбежала к нему, и прежняя враждебность была ничем в сравнении с тем, что произошло в следующую минуту. Как пантера, она бросилась на него и вонзила зубы ему в икры, что заставило его вскрикнуть от боли и ужаса.

Лошадь, разделяя его ужас и не слушаясь больше поводьев, бросилась от камня, и всадник оказался на виду.

Подоспевший Кленси воспользовался своим преимуществом, навел ружье, выстрелил… и Ричард Дарк упал ничком на землю.

Спрыгнув с седла, Кленси подошел к нему, чтобы не дать собаке растерзать его. Когда он отогнал Бра-Фора и медленно подошел к врагу, последний уже был мертв, перед Кленси лежал только бездыханный труп.

Он наклонился к убитому, чтобы узнать куда угодила пуля.

— В грудь, — сказал он, — почти в то же место, куда он меня ранил, полагая, что его выстрел был смертельным. Он дождался своего. Господи, прости меня, что я убил человека, но я избавил мир от гнусного чудовища.

Потом, встав с земли и подняв глаза к небу, он сказал торжественно:

— Я сдержал свою клятву. Матушка, ты отмщена!

Победитель недолго оставался возле убитого врага.

Что-то вроде страха напало на Кленси, когда он стоял возле него. Со смертью Дарка обет его был исполнен, мщение удовлетворено, и более гуманные чувства вступили в свои права.

Дрожь пробежала по его телу при взгляде на черты Дарка, которые были угрюмы даже у мертвого. Несмотря на их отталкивающий вид, Чарльзу Кленси сделалось грустно. В таком настроении он обернулся к Бра-Фору, который еще не успокоился и готов был растерзать труп, если бы ему не мешали. Но он уступил строгим словам и угрожающим жестам своего господина.

Кленси вскочил на лошадь, собираясь на поиски Юпитера. Для этого ему надо было возвращаться назад, и помощь собаки была необходима.

Но он не отъехал и трехсот шагов, как заметил пешего человека. По походке он узнал Юпитера и поскакал ему навстречу.

Юпитер пошел за своим господином, ориентируясь по луне. Потом он услышал выстрелы и заранее понял, что найдет труп, он предчувствовал, это будет труп их общего врага.

Сквозь утренние сумерки он увидел всадника. Он узнал Кленси, возвращавшегося с победой.

Их разговор не занял много времени. Надо было уходить с этого места, но сперва надо было поймать для мулата лошадь Дарка, которая была еще оседлана.

Очень мало труда стоило поймать ее. Она не привыкла быть одна, и сделав один или два круга вокруг скалы, возвратилась к месту, где потеряла своего всадника, и подчинилась тому, кто освободил ее от ноши.

Юпитер быстро подошел к трупу Ричарда Дарка и устремил на него взгляд.

В голове мулата пронеслись самые разнообразные мысли, при виде этих рук, бессильно лежавших на земле; эти руки своими полусжатыми пальцами, вроде когтей, напомнили ему, что не раз они держали плеть, следы от которой до сих пор еще были видны на его спине.

Теперь, когда у обоих было по лошади, Кленси думал только о возвращении к реке Сан-Сабе, а оттуда в миссию.

Но прежде следовало позаботиться о двух вещах — во-первых найти дорогу, а во-вторых — ехать как можно осторожнее. Они рисковали встретиться с Борлассом и его шайкой. Без сомнения, разбойники будут их преследовать, когда проспятся после ночной попойки. Обнаружив бегство мулата и труп метиса, они, конечно, пустятся в погоню. Бегство Юпитера угрожает их собственной безопасности, и они постараются захватить его.

Предположив, что Юпитер будет искать место, где они закопали Кленси, они непременно устремятся сюда.

Так рассуждал Кленси. Он был убежден, что крайняя осторожность необходима. До сих пор все шло хорошо. Несмотря на зловещие слова, сказанные ему Борлассом перед расставанием, он не беспокоился о Елене Армстронг.

Сообщение Юпитера о лагере рассеяло все сомнения по этому поводу.

Какой же лучше способ избежать возможности снова оказаться в руках у Борласса? Оставаться ли за прикрытием скалы до ночи, или немедленно ехать к Сан-Сабе, рассчитывая переехать через равнину незамеченными?

Он знал направление реки по солнцу, и хотя не видел дороги, которая вела бы к ущелью, однако это ничего не значило — лишь бы добраться до утесов, а там уже было легче отыскать выход.

Он торопился узнать, что происходит в колонии, и увидеться с любимой девушкой. Может быть, она оплакивала убитого отца, как и сам он недавно плакал на могиле матери.

Кленси решился ехать, но не с беззаботной смелостью, раскаиваться в которой у него было много поводов, а с крайней осторожностью и благоразумием.