ХОВАРД ФАСТ - ПОСЛЕДНЯЯ ГРАНИЦА

Джески затараторил что-то по-шайенски. Трое или четверо пожилых индейцев проталкивались к Келли.

– Спроси, где Маленький Волк, – сказал Келли. Широкоплечий индеец кивнул.

– Я рад видеть тебя, – заявил Капли, слезая с лошади и протягивая руку индейцу.

Они обменялись рукопожатием, затем оба солдата и следопыт пожали руки другим вождям.

– Скажи им, что не всё в порядке, – продолжал Келли. – Мы не хотим неприятностей, а всё-таки неприятность вышла: несколько индейцев убежало. Передай им, что полковник приказал им всем до одного явиться к агенту Майлсу. Скажи, что Великий Белый Отец хочет говорить с ними.

Джески передал всё это на ломаном шайенском языке. Двое из вождей нахмурились, но Маленький Волк слегка улыбнулся. Тупой Нож что-то проговорил сдержанно и неторопливо, и Джески ещё раз с трудом перевёл его слова. Наконец следопыт плюнул и обратился к Келли:

– Эти проклятые псы издеваются надо мной. Они, видите ли, не поедут в агентство… Право же, полковнику следовало бы послать сюда солдат и хорошенько угостить этих дикарей свинцом. Вот это они поймут.

– Повтори им ещё раз, – сказал сержант.

– Не думаю, чтобы они понимали его, – вмешался Фриц.

– Неправда, понимают! – рявкнул Джески. – Всё это одно притворство. Каждый индеец отлично умеет голову морочить!

– Продолжай говорить с ними, – настаивал Келли. Вожди отвечали неторопливо, с расстановкой. Джески перевёл:

– Они собираются сняться с места и двинуться дальше вверх по реке. Агент пусть убирается ко всем чертям. Келли кивнул головой.

– Пресвятая дева! – тихо сказал он. – Хорошо, что я хоть успел в своих грехах исповедаться. Поехали обратно в форт!

Полковник Мизнер был рад, что Майлс уже уехал в Дарлингтон. Майлс будет мямлить, брызгать слюной, а в конце концов начнет изливать свои человеколюбивые чувства к индейцам. И Мизнер сказал командиру эскадрона «Б» Чарлзу Мэррею:

– А пока он будет канителиться, пылающие фермы и оскальпированные трупы явятся ясным доказательством мудрой политики индейского ведомства. И до тех пор, пока агентства будут оставаться в руках вот таких слюнтяев-квакеров, подобные истории неизбежны.

– Но ведь со стороны индейцев нет ещё никаких враждебных действий, – решился возразить Мэррей.

– Милый капитан, когда у вас будет в отношении индейцев такой же опыт, как у меня, вы поймете, что исправлять их безобразия всегда слишком поздно, но предотвращать их можно.

– Значит, вы решили телеграфировать в Вашингтон о разрешении устроить на них облаву?

– У меня имеется формальное разрешение на поддержание порядка в этой резервации. Это мой долг. Если же позволю безобразничать шайке головорезов, значит я пренебрёг моими обязанностями. А если посажу их всех в тюрьму, я свой долг выполню. Всё.

Капитан Мэррей кивнул. Он недолюбливал Мизнера, но Мизнер был его начальником, поэтому он ограничился кивком, надеясь, что не его пошлют с отрядом, чтобы забрать в тюрьму целое селение.

Вопросы справедливости не слишком интересовали Мэррея, но он был из тех офицеров, которые заботливо берегут жизнь своих солдат. Ему внушали и он сам был глубоко убежден, что долг хорошего офицера состоит не в том, чтобы губить своих солдат, а сохранять их жизнь. Ему же приходилось воевать с Шайенами, и он считал, что даже целого полка будет недостаточно, чтобы засадить в тюрьму одно шайенское селение.

– Возьмите ваш эскадрон и арестуйте индейцев, – приказал Мизнер.

– Сэр?…

– Я сказал, чтобы доставили их сюда. Не прибегайте к силе без необходимости, но если придётся…

– Мой эскадрон, сэр?

– Думаю, что этого достаточно. Просто позор для армии, если целый кавалерийский эскадрон не сможет арестовать кучку грязных дикарей.

– Но ведь это Шайены, сэр. Воины Собаки, – неуверенно заметил Мэррей.

– Я знаю, капитан. Но если вы трусите…

– Я не трушу, сэр, – холодно ответил Мэррей. – Вы хотите, чтобы я доставил всё селение или только воинов?

– Только боеспособных мужчин. Судя по словам Майлса, их не более пятидесяти. Стариков не брать.

– Если они не подчинятся приказу, захватывать мне селение силой? – холодно спросил Мэррей. – Там у них женщины и дети.

Мизнер пожал плечами:

– Возьмите с собой гаубицу и выпустите по ним несколько снарядов. Ничего, выползут.

– Снаряд не разбирает – мужчина или женщина.

– Словом, вы слышали приказ, капитан! – сказал Мизнер.

Мэррей встал, отдал честь и ушёл.